У кладезя бездны. Часть 3
Шрифт:
Машина стояла поперек дороги, она должна была уехать — но не уехала. Полицейские фонари на крыше — медленно вращались, отбрасывая синие всполохи на заросли барбариса…
— Где они.
Чутье в груди высокого — подавало сигналы тревоги.
Коротышка — открыл дверь.
— Не надо! — охваченный дурным предчувствием закричал высокий.
Коротышка соскочил на асфальт.
— Христо! Где ты? — крикнул он.
В ответ — заработали автоматы…
Сгоревшую полицейскую Альфу с двумя трупами с десятками пулевых ранений на них — найдут под утро в другом районе города, совсем не в том, который они должны были патрулировать. Зачищали наглухо…
Картинки из прошлого
Весна 2005 года
Ватикан
В этот тихий и непримечательный вечер весны две тысячи пятого года от Р.Х., в одной из комнат загородного замка Гандольфо — умирал Папа Римский Иоанн Павел
Он умирал не от пули убийцы, что было ему суждено на площади Собора Святого Петра и не от яда, как умер его предшественник. [43] Он умирал от старости и понимал это. Его разум был по-прежнему кристально чист и действенен, но его тело уже отказывалось служить ему. А это значило, что скоро ему придется предстать перед Всевышним и дать ему отчет в своих делах…
43
Медицинское заключение о смерти Иоанна Павла I отказались подписывать все пятнадцать врачей Ватикана. Его подписал шестнадцатый врач по имени Буццонетти, которого специально ради этого приняли на службу в Ватикан.
И потому — Папа Римский умирал без спокойствия в душе…
Поляк — он родился на том маленьком куске Польши, который был передан Австро-Венгерской Империи, его отец был офицером австро-венгерской армии, мать — учительницей. В детстве он мечтал стать известным актером и даже написал собственную пьесу. Потом — он перебрался через границу и совершил официально разрешенное по межгосударственному соглашению для верующих из Кракова паломничество к главной польской святыне — чудотворной иконе Ченстоховской божьей матери, находящейся в Ясногорском монастыре близ Ченстохова. Около нее — как и многие молодые люди тогда — он дал себе обет положить всю свою жизнь на дело возрождения Польши…
Жизнь тогда была неспокойной. Австро-Венгерская империя, прозванная «Соединенными штатами Европы» опасно шаталась. Несмотря на то, что по итогам Мировой войны Австро-Венгрия оказалась в числе победителей — она ничего практически не получила. Хуже того — от нее отпала самая промышленная развитая область — Чехия, где на тот момент находилось до семидесяти процентов оружейного производства империи и до тридцати процентов всего другого. Отделившись, Чехия провозгласила себя Богемией и, видимо по тайному соглашению между ведущими континентальными державами — Германской и Российской империей — стала вассалом не России, а Германии. Россия взамен предоставила многомиллионные промышленные заказы на заводы «братушек — славян», многие чехи, быстро выучив родственный русский, ехали в Россию поднимать промышленность, станки с заводов Шкода стали не менее распространенными, чем Маннесман-Демаг и прочие германские. Проблема была в том, что чешская промышленность поднималась за счет денег всей Империи — а теперь работала, по сути, на врага…
В Австро-Венгерской монархии было два нерешенных вопроса. Первый — положение славян в Империи. Империя была дуалистической, то есть представляла собой конгломерат австрийцев и венгерцев. Славянские народы уже как минимум пятьдесят лет упорно требовали сделать ее триалистической — в чем в Вене им упорно отказывали. Если бы престарелый император Франц-Иосиф принял вовремя решение — наверное, не было бы ни проблем с сербами, известными на всю Европу разбойниками и бандитами [44] , ни с вовремя отложившимися чехами. Но решение было принято… точнее, оно как раз не было принято, и сожалеть об этом было поздно. Ничего уже не исправить…
44
Кто не верит — почитайте серьезную историческую литературу. Когда читаешь — полное ощущение, что речь идет о Чечне или Дагестане. Можете так же почитать текст австрийского ультиматума, из-за которого разразилась Первая Мировая. По сути это не более чем требование цивилизованной страны провести исчерпывающее расследование бандитских и террористических действий и положить конец терроризму.
Второй проблемой — был морганатический брак Наследника, Франца-Фердинанда.
Вообще, Правящую династию Габсбургов смерть и несчастья преследовали буквально по пятам. Родного брата императора Франца Иосифа, Максимилиана — расстреляли мятежники в Мексике. Наследник престола, кронпринц Рудольф был несчастен в любви и покончил с собой (вполне возможно был убит) вместе со своей любовницей Марией фон Вечера, в замке Майерлинг. Следующий наследник, Карл Людвиг — умер во время паломничества в Святую Землю от брюшного тифа, который он подхватил, выпив воды из
Франц Фердинанд заступил на престол в шестнадцатом после смерти дяди, правившего страной сорок девять лет. Оба его ребенка были от графини Хотек и не могли наследовать, так как родились в морганатическом браке. Несмотря на чудовищное давление двора, Франц Фердинанд больше так и не женился, не дал стране законного наследника — чем создал почву для многочисленных заговоров. По всей Вене ходили слухи, что Франц Фердинанд намерен разделить Империю на две части и дать каждому из своих сыновей трон. Ибо правила о «ублюдках», детях, рожденных в морганатических браках и неспособных наследовать — распространяются на все случаи, кроме одного. На основателей новых династий в новых государствах.
Перед лицом распада страны — австро-венгерская знать, скрипя зубами, вручила трон Максимилиану, незаконному сыну Франца Фердинанда. Человек умный, хитрый и жестокий, он рос в атмосфере заговоров, интриг, политической ненависти и все это — не могло не сказаться на его характере, взглядах и убеждениях. Больше похожий на итальянских герцогов эпохи феодальной раздробленности, с любезной улыбкой на лице и порцией яда в перстне, он приносил раздор именно тогда, когда нужен был мир и согласие. Его любимым принципом был принцип британского правления, британского раджа — разделяй и властвуй. Он решился на то, на что не решился его отец (отчасти из опасения резни). Он создал триалистическую монархию и признал равные права славян — но вручил право представлять славян не тем, кто этого больше всего жаждал — православным сербам, а их злейшим врагам. Католическим хорватам, по сути той же ветви народа, только перешедшей в католичество. Хорваты, жесткий и воинственный народ, живший на самой границе Империи и имевший долгую традицию создания отрядов самообороны (граничар) — получили право на создание в составе Австро-Венгрии собственной автономии — Великого Банства Хорватского, которое должно было занять всю территорию Балкан. Хуже того — неофициально, была дана команда на объединение, железом и кровью всех славянских народов Империи и на создание, по сути, полугосударственных отрядов погромщиков и убийц. Эти отряды получили название «усташи», а во главе их встал известный аграмский адвокат, доктор Анте Павелич. Злодеяния усташей — вызывали оторопь даже у привыкших ко многому и совсем не сентиментальных немцев…
С молчаливого согласия Максимилиана I все католики Империи перешли в подчинение Аграмскому епископату. Краковский епископат упразднялся. С этим никак не могли смириться польские католики — для них отнять самостоятельную веру, значило отнять одно из того немного, что позволяло им оставаться поляками, по сути отнять у поляка католичество — значит, сделать его не-поляком. Конечно же, краковчане восстали — и доктор Павелич бросил против них своих боевиков.
Кароль тогда еще шестнадцатилетний юноша — отчетливо помнил весь кошмар краковского восстания. Поднаторевшие на разборках в Сербии с православными сербами, хорошо вооруженные из казенных арсеналов боевики не церемонились. Каждый священник, который отказывался принести клятву архиепископу Аграмскому — запирался в своем соборе, витражи разбивались, и внутрь бросалось несколько бутылок бензина с горящими фитилями. На улицах стреляли, в некоторых местах стреляли день и ночь, трупы не убирались, потому что это было слишком опасно, улицы простреливались снайперами. Весь этот кошмар — творили католики по отношению к другим католикам и не видели в этом ничего плохого, более того — аграмский архиепископ давал индульгенции боевикам, чьи руки были по локоть в крови, и это — при молчании Ватикана. Тогда — в душе Кароля сильно пошатнулась вера. Нет, он продолжал верить в Божественное, иначе бы он не был поляком. Но в земное — он уже не верил. На его глазах — люди с именем Христовым на устах нажимали на спусковой крючок, чтобы убить брата во Христе своего. А пастыри народа — окормляли кровавых убийц…
В сорок шестом году будущий Папа впервые оказался в Ватикане — в числе немногих других он получал богословское образование в лучшем католическом университете. Вернувшись на родину, он начал проповедовать, проповедовать осторожно, ибо иное означало террор. Но поляки — за время нахождения под властью других, чуждых им народов, в числе прочего отлично научились понимать даже то, что было не сказано. Когда в пятьдесят восьмом году, по настоянию Ватикана было восстановлено Краковское епископство, его первым епископом стал молодой, получивший лучшее католическое образование священник по имени Кароль…