У края темных вод
Шрифт:
— Нет, я белая, — ответила Джинкс.
— Чтоб никаких черных задниц на моей дырке, — предупредил он.
В ответ — молчание. И вдруг стена уборной прогнулась от удара. Ба-бах! Еще и еще удар. Доска выломилась со скрежетом и отлетела в сторону, за ней другая. Из уборной выскочила Джинкс, понеслась, точно ею из пушки выстрелили. Она бежала прямой наводкой к тому дереву, где стояли мы с Терри, на ходу подтягивая лямку комбинезона к плечу.
Клитус мчался за ней по пятам, длинные свободные концы шнурков болтались во все стороны.
Порядочнее было бы подождать Джинкс, но
— Эй, да это же моя наволочка! — заорал Клитус.
В ночи и то опознал.
Мы перевалили через гребень холма и ринулись вниз к реке, а дальше — по берегу. Я оглянулась: Клитус не отставал, да еще и палку подобрал по дороге. Тут Джинкс споткнулась и рухнула на берег.
— Попалась! — заорал Клитус.
Я остановилась и обернулась как раз в тот момент, когда он с размаху опустил палку на голову Джинкс, едва она попыталась привстать. Смачно так, крепко ударил — не чтобы ранить или причинить боль, а чтобы прикончить. Джинкс рухнула носом в грязь, пятки ее забились в воздухе, точно две вспугнутые птицы.
Клитус отбросил дубинку, сграбастал Джинкс и подтащил ее к воде. Он сунул ее голову в воду. Джинкс беспомощно махала руками и ногами, захлебываясь.
Клитус покосился в нашу сторону:
— Идите-ка оба сюда, пока я не утопил негритоску. Если это ваша подруга, лучше вернитесь по-хорошему.
Я подыскала камешек у реки, размером с пол-дыни-канталупы, выкопала его, зажала в кулаке и бегом кинулась обратно к Клитусу. Рядом со мной бежал Терри, в одной руке наволочка с деньгами, в другой — короткая крепкая палка.
Пока мы добежали, Клитус снова окунул Джинкс головой в воду. Он допрашивал ее, орал, хотя наволочка-то была вовсе не у нее:
— Откуда у тебя моя наволочка? Зачем ты ее стащила? Отдавай, а то пожалеешь!
Я налетела на него и обеими руками опустила камень ему на голову. Угодила ему прямо в лоб — он как раз повернул голову, чтобы глянуть на меня. От удара Клитус завалился на бок, шляпа с него слетела. Но не все прошло так уж удачно. Камень выскользнул у меня из рук, упал и стукнул Джинкс по пояснице. А Клитус уже поднимался, держась одной рукой за окровавленный лоб.
Тут подоспел Терри, размахивая своей дубинкой, словно сумасшедший. Клитус ухватил Терри поперек живота и толкнул его на Джинкс, которая все еще лежала в грязи и пыталась опереться на руки, чтобы приподняться. Покуда ей удалось только вытащить голову из воды.
Терри завалился, наволочка выпала у него из рук и раскрылась, часть купюр разлетелась, точно гусиные перья из надорванного матраса.
Клитус навалился на Терри, занося кулак, и тут он увидел раскиданные во все стороны деньги и сказал:
— Деньги мои.
Джинкс тем временем не только поднялась на ноги, но и с силами собралась, и дубинку подхватила, которая выпала у Терри из рук, и замахнулась хорошенько — ах, что это был за удар! Со свистом рассекая воздух, пронеслась дубинка, звук был такой, какой издает сова, быстро планируя к земле,
Джинкс наскочила на лежащего и давай его колотить и справа и слева, дубинка стучала чаще, чем дятел клювом. Я подбежала и обеими руками обхватила Джинкс. Прижала ее вместе с дубинкой к себе. Она продолжала вырываться и извиваться, точно свинья, которую тащат на убой.
— Так ты его убьешь, — сказала я.
— Пытаюсь убить, — ответила она.
Я потянула ее за собой, и мы вместе рухнули наземь. Джинкс оказалась на мне.
Терри подошел и ощупал Клитуса.
— Он отрубился, — сказал он.
— Надеюсь, он сдох, — откликнулась Джинкс и снова рванулась у меня из рук. — Назвал меня негритоской, просраться помешал, стукнул меня по голове и чуть не утопил. Придурок чертов! Больше никто никогда ни за что не будет обзывать меня негритоской. Тошнит уже! Терпеть не могу это чертово болото! Глаза бы не глядели!
— Джинкс! — сказала я. — Ты его больше не бей.
— А если он очнется?
— Тогда бей, — разрешила я.
— Хорошо, отпусти меня.
Я отпустила, и она тут же вскочила на ноги и понеслась к старику, чтобы его добить. Терри перехватил ее руку и сказал:
— Довольно, Джинкс! Он всего лишь глупый старик.
— Это наши деньги, а не его, — расшумелась Джинкс, пытаясь вырваться. — Плевать, кто их первым украл, теперь они наши. Он и понятия не имел, где они лежат. Это мы вычислили и отыскали их.
Я подошла к ним сзади и помогла Терри удерживать Джинкс, пока она малость не опамятовалась и не начала снова дышать, как нормальные люди. Тогда Терри отпустил ее, но палку предусмотрительно отобрал.
— Давайте соберем деньги, пока он не очнулся и Джинкс не сделалась убийцей, — предложил он.
Мы запихали деньги обратно в наволочку, но перед тем как уйти, Джинкс ухитрилась-таки со всей силы пнуть Клитуса в голову. Мы снова ее оттащили и поволокли по берегу, а она все ругалась и размахивала руками и ногами — ни дать ни взять сороконожка на раскаленной скале.
10
Река Сабин длинная, но в тех местах, что мы освоили, не широкая. Не похожа на Миссисипи, про которую рассказывают, что местами в ней два километра от берега до берега. Коричневый ручеек извивается то вправо, то влево промеж грязных берегов, под низко склонившимися деревьями, в густой тени. Местами река становится глубокой — не то чтобы очень глубокой, но достаточно, чтобы лодка прошла и даже чтобы утонула. Чтобы утонуть, здесь воды хватает. Старая, темная река, змеиное царство, особенно много мокасиновых щитомордников — толстых тварей с роговым острием на хвосте и скверным характером. Я припомнила это, когда мы сошли на противоположном берегу и вытащили протекающую лодку из воды, под плакучую иву.