У Кремлевской стены (сборник)
Шрифт:
24 января 1918 г. мобилизационный отдел Центрального штаба Красной гвардии обратился в Московский Совет с просьбой разрешить «похоронить на Красной площади — братском кладбище жертв революции — трех красногвардейцев, убитых на южном внутреннем фронте». Это были бойцы доблестного 1-го Московского отряда Красной гвардии, который участвовал в установлении Советской власти в Екатеринославе и других городах. Возможно, один из этих трех — Иван Смилга, чье имя начертано на надгробье Братской могилы, а второй — Виктор Яковлев, которого, по воспоминаниям ветеранов завода «Москабель», хоронили вместе со Смилгой.
Кто же был
20, 21 и 24 февраля 1918 г. президиум Московского Совета разрешил предать земле у Кремлевской стены прах еще пяти человек — красногвардейцев Яна Ладзиера, погибшего в боях против поднявших мятеж польских легионеров, Мартына Драудыня, а также трех солдат (имена не указаны) 192 пехотного полка, «убитых на гражданском фронте». Пока мы располагаем сколько-нибудь конкретными сведениями лишь о Мартыне Драудыне (см. с. 99—100), имя которого увековечено на Братской могиле.
…Пламя гражданской войны разгоралось с каждым днем. Фронт фактически был всюду: и в Москве, и в соседних городах и селах, и на окраинах страны. Росло число погибших красных борцов.
29 января 1918 г. штаб Красной гвардии Замоскворецкого трамвайного парка ходатайствовал перед районным Советом разрешить похоронить у Кремлевской стены красногвардейца Горбунова, погибшего 25 января в Веневе «при исполнении служебных обязанностей». 16 февраля президиум Московского Совета постановил «похоронить на Красной площади красногвардейца XVI Летучего отряда Якова Григорьевича Романенко», умершего от ран.
Совет Народных Комиссаров г. Москвы и Московской области 6 апреля разрешил предать земле у Кремлевской стены прах красногвардейца-пулеметчика Озолина, убитого контрреволюционерами в г. Волоколамске 23 марта.
Биографические сведения об этих солдатах революции и подробности их гибели пока не известны.
Эти архивные документы дополняются воспоминаниями современников. Так, в 1956 г. венгерский интернационалист, участник борьбы за власть Советов в нашей стране Михай Тарчаи писал в своих мемуарах, что в 1918 г. у Кремлевской стены погребен с воинскими почестями его соотечественник — красногвардеец Лайош Чапо. Он погиб при попытке отряда под командованием Тибора Самуэли захватить на московской явочной квартире агента, прибывшего из Будапешта для организации слежки за красными венграми.
В 1957 г. бывший комиссар 1-го Рогожского комиссариата И. П. Семенов заявил о том, что он участвовал в похоронах на Красной площади красногвардейца Фомичева, героически погибшего в ожесточенном бою в Тетеринском переулке при ликвидации опасной банды грабителей.
На фотографии 1918 г., запечатлевшей свежую могилу А. Квардакова, на ленте между венками написано: «Славным героям-морякам от команды 1-го берегового отряда». Кому еще адресованы
В Центральном государственном архиве кинофотофонодокументов СССР хранится небольшая хроникальная лента. В аннотации написано: «Похороны в Москве на Красной площади лиц, погибших в результате контрреволюционного взрыва на Казанской железной дороге». Лента числится в каталоге между хрониками «Разоружение московских анархистов» (апрель) и «Ярославль после мятежа» (июль).
Значит, взрыв на Казанке и похороны его жертв на Красной площади состоялись в апреле — июле.
Действительно, в мае 1918 г. московские газеты сообщили: «26/13 мая… на товарной станции Московско-Казанской железной дороги вспыхнул пожар… Страшные взрывы снарядов мешали пожарным бороться с огнем… Станция и часть путей разрушены взрывами; насчитывают до 20 человеческих жертв, раненых и убитых».
Ждут исследователя обстоятельства захоронения еще двух славных революционеров. 20 апреля 1918 г. «Правда» сообщила: «В воскресенье 21 апреля похороны тов. Дубнева, павшего в борьбе с преступными элементами под флагом анархизма… Место погреб(ения) — Красная площадь». Дубнев участвовал в ликвидации анархистских банд в ночь на 12 апреля. Поскольку его не хоронили вместе с А. Гадомским и Ф. Барасевичем 16 апреля, то, по-видимому, он скончался позднее от ран. За три дня до публикации в «Правде» газета латвийских большевиков «Cina un Brivais Strelnieks» известила: «Наш дорогой боевой товарищ 1-го Даугавгривского Советского полка Албертс Аболиньш» будет погребен 18 апреля «на братском кладбище борцов за свободу у Кремля». Возможно, латышский красный стрелок, так же как и Дубнев, был ранен при разгроме анархистов.
На Братских могилах нет фамилий павших борцов, названных здесь, кроме И. Смилги, П. Засухина, М. Драудыня и А. Квардакова. Похоронены ли остальные товарищи у Кремлевской стены? Это нуждается в тщательной проверке. Но где бы ни покоился прах этих революционеров — на Красной площади или в другом месте, — мы преклоняемся перед священной памятью каждого из них, известного или пока еще неизвестного. И при этом невольно вспоминаются слова видного московского большевика Ивана Русакова: «Когда светлый облик товарища-героя встает перед глазами, не похоронный марш звучит в душе — нет. Несмотря на всю тяжесть утраты, звучат бодрые напевы рабочего гимна „Интернационала“. Да здравствует герой!»
ЗВЕЙНЕК Генрих Петрович (7.XII. 1897— 12.IV. 1919). Комиссар 1-й Инзенской революционной дивизии.
Деникинцы прорвали фронт под Луганском. 1-я Инзенская революционная дивизия получила приказ двинуться на выручку отходящим красным частям. Вместе с начдивом ехал комиссар Генрих Звейнек. За три дня герои-инзенцы прошли 170 верст, с марша вступили в бой и отбросили белогвардейцев на 40 верст.