У кромки океана
Шрифт:
В общем, работы было предостаточно. Кевин решил навестить Хироко, Сьюзен и Джерри и выяснить, можно ли на них рассчитывать. Как выяснилось, Джерри окончательно забросил свою адвокатскую практику и уделял все время маленькой компьютерной фирме, что располагалась в здании на пересечении Сантьяго-Крик и Тастин-авеню. Выбрав день, Кевин заглянул к Гейгеру и застал того в обеденный перерыв.
Узнав, что речь идет о холме, Джерри – коренастый мужчина лет шестидесяти с хвостиком – пожал плечами:
– Все зависит от того, что именно планирует Альфредо и что это даст городу. – На первый взгляд он казался спокойным и весьма рассудительным, однако, присмотревшись, можно бьшо заметить хитроватый прищур, единственный признак той глубоко
– Джерри, Рэттлснейк – последний незастроенный холм в округе! С какой стати мы должны отдавать его Альфредо? Или ты настолько зарылся в свои компьютеры, что остальное тебя не волнует?
– Ошибаешься, – ответил Джерри, проглотив кусок бутерброда. – Как знать, а вдруг я рассчитываю, что Альфредо выделит мне пару-тройку комнат в своем новом здании?
– Да ладно, перестань. Я ведь знаю, тебе наш город нравится таким, какой он есть, иначе ты бы не обедал здесь, на берегу речки.
– Я тут родился.
– Вот именно. – Кевин вздохнул. Убедить в чем-то Джерри всегда было неимоверно сложно. – Тем более ты должен защищать Рэттлснейк. Просто чудо, что служба водоснабжения так долго держалась за холм; а теперь, когда он достался городу, нельзя допустить, чтобы его изуродовали, как все прочие. Подумай об этом.
– Подумаю, – пообещал Джерри. – Знаешь, что я слышал?
– Что?
– По слухам, Альфредо действует не самостоятельно. Пляшет под чью-то дудку.
Попрощавшись с Джерри, Кевин отправился к Сьюзен Майер, главному специалисту местной птицефабрики, которая обеспечивала цыплятами северную часть округа Ориндж. По дороге он размышлял над последними словами Гейгера. Сьюзен, атлетически сложенная женщина лет сорока, великолепная пловчиха, оказалась в лаборатории.
– Кевин, извини, но у меня сейчас нет времени на подобные разговоры, – она показала ему какой-то документ, который изучала перед его приходом. – Впрочем, уверяю тебя, – я разделяю твою тревогу. Альфредо парень неплохой и много сделал для города, но порой мне кажется, что ему следовало быть мэром Анахейма или Ирвина: там ставки гораздо выше. А теперь прости, работы невпроворот, такое впечатление, что в одном из инкубаторов вот-вот выведутся птенцы. В любом случае дело терпит, верно? Сначала необходимо выяснить все, что только можно.
Кевин со вздохом согласился и поехал к Хироко Вашингтон, ботанику, садоводу и специалисту по садово-парковой архитектуре. Дома Хироко не было, однако Кевин ее все же разыскал, помог вырыть яму, которую она копала во дворе очередного клиента, а за работой они поговорили по душам.
Поскольку стаж Хироко в городском Совете составлял без малого двадцать лет, женщину уже не слишком заботило происходящее: она успела привыкнуть ко всему. Тем не менее Кевин расстался с ней в хорошем настроении: она как будто сочувствовала ему и его друзьям и была не в восторге от «грандиозных планов» Альфредо. Что ж, если считать, что Хироко удалось привлечь на свою сторону, значит, остается раздобыть всего один голос. Либо Сьюзен, либо Джерри; никто из них в открытую не отказался, следовательно…
Дома Кевин передал Дорис слова Джерри насчет того, что Альфредо действует не по своей воле.
– Да-а, – протянула Дорис. – Ладно, постараюсь вытянуть что-нибудь из Джона. – Она имела в виду своего приятеля, который работал в финансовом отделе «Авендинга» – ее фирмы, куда стекалось множество слухов. А другой приятель Дорис, который работал в «Хиртеке», знал даже больше, чем Джон. Женщина не упускала случая вызнать у них обоих самые свежие новости.
Через несколько дней Дорис встретилась и поговорила с Джоном. Тот подтвердил, что Альфредо выполняет чей-то заказ. Деньги поступают со стороны. Так было всегда, вот почему «Хиртек», собственно, и вырос как на дрожжах.
По всей видимости, таинственный благотворитель оказал «Хиртеку» немалую помощь. В частности,
– Невероятно, – вырвалось у Дорис. Если это правда, значит, у них в руках мощнейшее оружие, благодаря которому они без труда сорвут планы Альфредо. Если это правда… – Но когда начнется строительство, все тайное непременно станет явным. «Хиртек» наверняка обратится за помощью к правительству или попытается найти партнера, поскольку сам явно не потянет…
– Верно, – сказал Джон при встрече неделю спустя. – Дорис, мне очень жаль, но…
«Милая Клер!
…Да, я ездил в Бишоп на открытие сезона, и мы с Салли, как обычно, развлекали публику. На нашем поединке присутствовали Кевин и Дорис. Суровая Дорис была чуть ли не в шоке – то ли от ужаса, то ли от омерзения; кажется, она сама не знает, от чего точно. Правда, всласть поиздеваться над Великим Спортом ей не удалось, поскольку они с Кевином потратили часть выходных на восстановление былых отношений. Надежда сказала мне, что когда-то они были любовниками, а сейчас Дорис, по-моему, и тянется к Кевину, и злится на него, в то время как он, сам того не сознавая, во многом просто полагается на нее. Они провели ночь в комнате для гостей в доме Салли, а впоследствии все настолько перепуталось, что, как говорится, черт ногу сломит. Кевин, скажем, с энтузиазмом изучает возможности, которые открылись перед ним, когда обрела свободу красотка Рамона…
…Да, Надежда еще здесь, но скоро уедет: ее корабль уже стоит в Ньюпортской гавани, которую покинет через две-три недели. Это будет печальный день. Нам с ней есть о чем вспомнить. Она часто звонит и предлагает покататься по городу; если я соглашаюсь, меня таскают за собой по всему округу Ориндж – Этакий Бен Франклин в юбке [16] . А что здесь? А почему именно так, а не иначе? А правда, что дикая горчица растет у вас испокон веку? Может, нам стоит применить другой способ? Как по-моему, не слишком ли торопится мэр? А правда то, что рассказывают о Кевине с Рамоной? Надежда забрасывает вопросами всех подряд, потом садится на велосипед и уезжает, бормоча себе под нос что-то насчет скудоумия и невежества. Настоящие зомби, возмущается она, овцы, а не люди! Если же ей удается найти тех, кто знает, чем занимается, и не прочь поговорить о своей работе, она готова толковать с ними хоть целый день, а когда уезжает, вся так и светится от радости. Какой ум, какая сила, какое мужество, восклицает она, сверкая глазами.
16
Бенджамин Франклин (1706—1790) – американский просветитель, государственный деятель, ученый, а также мыловар, печатник, электротехник, начальник почтового отделения, дипломат; отличался неуемным любопытством, хотел знать все на свете.
Поэтому местные жители одновременно любят Надежду Катаеву и слегка побаиваются. С ее многочисленными талантами и опытом она представляется порой некоей высшей формой жизни, следующим шагом в развитии человечества. Стара, но молода. Должно быть, лекарства от старости – и впрямь замечательная штука. Начать, что ли, принимать?
Разумеется, присутствие Надежды не могло не отразиться на Томе Барнарде, который до ее приезда вел в холмах жизнь отшельника. Теперь он регулярно появляется в городе. Его здесь знают многие, особенно старшее поколение; усилиями Надежды Том снова занялся городскими делами – естественно, на пару с ней. Кроме того, мы привлекли старика к борьбе за Рэттлснейк-Хилл.