У Лукоморья
Шрифт:
Черт побери! — подумал я. — Быстро же налаживает контакты с моими земными друзьями! Хотя, собственно, why not, то есть, почему бы и нет? Иностранные — сербские, английские и немецкие выражения продолжали обгонять русские в еще перестроившемся обратно сознании.
Лорд плохо видел, и потому, видно, не сразу признав меня, с громким лаем бросился навстречу. Полукавказец-полуколли-полудворняжка, он выглядел еще как впечатляюще! Представьте себе добрых полцентнера мяса, с лаем несущиеся прямо на вас! Добежав до меня почти вплотную, он круто затормозил, виляя хвостом.
Аленка встретила меня поздравлениями.
— Я вижу, ты не теряла
— А ты — против? — спросили они хором.
— Да нет, почему же. Кстати вы с Юрой подтягивайтесь к нам.
— Ты, я вижу, совсем отстал от жизни, — в словах Аленки прозвучала некоторая обида.
Я поднял брови.
— Мы с Юрой развелись.
— Не может быть! Вот так оставляй вас на месяц! — не сдержал эмоций я.
Хотя, в общем-то, к этому шло давно, я как-то не очень об этом думал. И почему, собственно, я должен был об этом думать?
— Однако, извини. I'm sorry.
— Не стоит. А где ты успел накатить?
— Что? — не понял я.
— Раньше ты начинал переходить на английский, когда наклюкивался. Это был показатель.
Вот, значит, какого они обо мне были мнения!
— Tempora mutantur et nos mutantur in illis, [61] — ответил я с умным видом. Надо же, право слово, блеснуть эрудицией!
Как медицинский работник, Милица знала латынь, по меньшей мере, касательно банальных выражений, Аленка же недовольно хмыкнула.
61
Времена меняются, и мы меняемся с ними.
— Я думала, что твоя латынь ограничивается словами «Status penis».
— Basis vita est, — докончил я эту поговорку, не слишком утруждая себя латинскими падежами.. — Но сейчас это к делу не относится.
— Ну ладно, я пока почапала, — сказала Аленка закругляясь. — Значит у вас через полчаса.
— Заметано, — ответил я, и мы с Милицей пошли к ближайшему комплексу комков.
В одном из комков зазвучала старая местная песня. Знаете эта:
Давай, дружище, наливайЗа возвращенье в дикий край.За всех живущих здесь людей,И за врагов, и за друзей. Давай, дружище, наливайЗа возвращенье в дикий край.За общий дом, что греет нас,Давай поднимем за Кавказ!Она оказалась настолько кстати, что не только отоварился в нем, но искусственно затормозился возле, пока на горизонте не замаячили два сотрудника внутренних органов.
— Ваши документы, — с этим типичнейшим вопросом служитель порядка приставил руку к козырьку.
Другой его коллега внимательно осматривал нас с ног до головы. Видимо наши блестящие глаза и дорожный вид ему не нравились.
Тут я несказанно обрадовался, что захватил с собой паспорт. Один, я бы, конечно, в конце концов, и очень быстро, отмазался, но со мной была Иванка, с которой, кстати, все было совсем не в порядке.
Я протянул свой загранпаспорт.
— А почему загран?
— Да, только что возвратился домой. С длительной командировки. — И, вспомнив, что он может
— Где работаешь?
Я назвал место работы, подчеркнув его принадлежность к Российской Академии Наук. Как это не странно, у себя на Родине меня часто принимали за иностранца, что, в связи, с положением в соседней республике было совсем не кстати.
— А она?
Иванка достала свой паспорт. Оставалось надеяться на чудо.
— Вы иностранка?
— Да. Из Югославии, — ответил за нее я. — У нас здесь тоже в командировке. По обмену опытом.
К счастью, они не стали дальше вдаваться в подробности, и отпустили нас восвояси.
Когда мы воротились, нас уже ждала шумная компания.
Мы пили, пели, рассказывали анекдоты. В общем, развлекались, как могли.
В качестве background Коля врубил «Иисуса Христа», и разговор сам собой завязался на его тему.
— Я думаю, что роль Иуды в этой рок-опере едва ли не больше роли самого Христа, — сказал вдруг Вася.
— А ты прав, — задумчиво отозвалась Таня.
— Действительно, Христос, хотя, как человек, и не хотел умирать, все же был уверен, что его небесный отец не бросит его, и знал будущее. Иуда же ничего не знал, и единожды предав, сам принял свою судьбу.
Вася буквально прочитал мои мысли.
Мы еще какое-то время спорили, пока Коля, этот музыкальный фанат, обидевшись, что мы совсем не слушаем его любимую рок-оперу, не вырубил магнитофон.
И тут Вася опять взял гитару. Это произошло так неожиданно, что никто не успел ему помешать. И, как оказалось, к счастью, потому что он исполнил свою новую песню, которая, как бы мы не подкалывали ее автора, была совсем не плохой.
Когда-то на свете жил белый козел.Он стадо водил за собой.И каждый из стада за ним всюду шелНа пастбище и на убой.И думал козел, что так будет всегда,Что в этом его звездаВодить за собою большие стада,Куда велят господа. В минуты, когда впереди он шел,И Солнце светило над ним,Считал и в правду наш глупый козел,Что он и есть господин.Но день за днем пролетали года,И начал козел стареть.Он стал медлительней и иногдаСпина его знала плеть.И вот однажды в солнечный день,Овец он к бойне привел,Но не был отпущен и сам теперь,И пал под ножом козел.Был в стаде том же большой белый пес.Охранник. Почти пастух.И службу свою исправно он нес,Считав, что людям он друг.