У любви не всегда красивое лицо
Шрифт:
Меня душили рыдания, но я старалась сдержать их, хотя внутри меня все кипело от страха за своего ребенка и от ярости и злобы на Эрика. Как он мог оставить яд на таком видном месте?!
– Кристин! Как твой сын?
– Я обернулась, услышав голос перса.
– Он еще не проснулся, - вздохнула я, проведя пальцами по щеке ребенка.
– Я боюсь, что он не проснется, Надир. Врачи делают все, что могут. Я не понимаю, зачем Эрику нужно было держать у себя в комнате яд.
– Эрика трудно понять.
– Я… Я ведь на самом деле люблю его! – всхлипнула я.
– Но я не могу вновь доверять ему. Как
– Тебе и не нужно ему больше доверять, Кристин.
– Что ты имеешь в виду?
– Он ушел, Кристин, и он не вернется… Он ушел навсегда.
Сердце замерло, я резко повернулась. Он ушел? Как? Этого не может быть!
– Не шути так, Надир! Где Эрик?
– Кристин, он… - перс опустил голову, а затем промолвил: - Он не смог вынести вины и спрыгнул с причала.
– Что?
– я поднялась на ноги, горькие слезы заструились по щекам.
– Нет… Нет! Надир, не лги! О, боже… нет!..
– Почему ты плачешь? – холодно спросил меня перс.
– Он чуть не убил Кори и мог еще и убить Густава. Ты бы смогла простить ему это?
– Он отец моего ребенка!
– зарыдала я.
– Я знаю, что он не хотел этого. Он был добрым и любящим! Он любил меня, слышишь? Любил! И Густава он любил! Я должна увидеть Эрика, отойди, - я попыталась оттолкнуть перса, но он схватил меня за руку:
– Он мертв, Кристин! Он спрыгнул с причала и опустился на дно океана! Он взял с меня слово, что я буду приглядывать за тобой.
– Да уйди же ты, я найду его!
– выскочив из больницы, я бросилась к заброшенному складу. Выл шквальный ветер, было ужасно холодно. Я не верила в слова перса, он не мог умереть, не мог наложить на себя руки и даже не обмолвиться со мной словом. Я взбежала по лестнице и распахнула дверь его комнату, надеясь, что он там, но нет…
Его комната была пуста, как будто он тут никогда и не жил, было очень серо и мрачно, а везде царили только вечерние сумерки. Я опустилась на кровать и громко зарыдала. Да, я была зла на него, но все делают ошибки! Все, даже я! Я взяла в руки его подушку и зарылась в нее лицом.
– Эрик, не оставляй меня… - плакала я, - ты нужен мне. Ты так нужен сейчас Густаву. Я не виню тебя, мой Ангел!..
Я бросила взгляд в окно. Свинцовые снеговые тучи заволокли небо, было так мрачно и тоскливо. Я уже хотела отвести взгляд, как увидела на подоконнике аккуратно свернутый лист. Письмо. Сердце дрогнуло, когда я протянула к нему руку.
«Кристин,
Я знаю, что ты хоть немного, но любила меня. Я же люблю тебя больше всего на свете, но ошибка, которую я совершил, была непростительной. Я не заслуживаю тебя и Густава. Я отвратительный человек, мне не место в этой жизни. Если ты читаешь это письмо, то знай - меня уже нет и нет смысла меня искать. Надир будет заботиться о тебе, они с Алишей не дадут тебе пропасть. Я уверен, что Густав вырастет и станет великим музыкантом, ведь он очень талантливый и умный. Я оставил под кроватью то, что передал ему несколько месяцев назад. Отдай ему, пожалуйста. И помни - любовь никогда не умрет, Кристин! Даже будучи на том свете, я никогда тебя не забуду.
Эрик»
О Боже! Что же ты наделал, Эрик? Зачем ты это сделал, зачем оставил нас с Густавом одних?.. Я вытерла слезы и сунула руку под
– О, Эрик!..
Я прижала к себе скрипку и зажмурилась. Если ты на самом деле мертв, Эрик, я не успокоюсь, пока не найду твое тело и не похороню надлежащим способом. Я клянусь тебе, клянусь!..
========== Глава 57. ==========
Глава 57.
POV Эрик.
– Прыгай! Прыгай, дурак!..
– рычал я сам себе, стоя на краю причала. Но никак не мог решиться: было так страшно сделать шаг в пропасть, кануть в неизвестность. Разыгрался шторм, ледяной ветер и холодные дождевые капли хлестали меня по лицу. Несколько лет назад я бы прыгнул, не задумываясь, ведь тогда у меня почти ничего не было, ничто меня не сдерживало…
Но что сдерживает меня сейчас? Я не знаю…
«Не знаешь? – немного насмешливо переспросил внутренний голос.
– Любовь, конечно! Не будь эгоистом, Эрик… ты причиняешь своим близким только боль, так зачем же тебе жить на этом свете?.. Ты здесь никто и ничего у тебя нет!»
Я стиснул зубы и закрыл глаза, признавая его правоту. Да, я никто! Поэтому я должен быть готов это сделать, должен! Но готов ли я?
«Готов…» - тихо прошептал мне внутренний голос.
– Эрик!
Нет, не может быть! Кристин! Я услышал её голос у себя в голове, мои слезы смешались с дождем. Я закрыл уши руками и сжал зубы. Нет, ее просто не может здесь быть, я схожу с ума! Она, наверное, меня ненавидит!
– Эрик! Эрик, что ты делаешь?!
Я снова ее слышал. Кровь забилась в жилах, и я решительно посмотрел вниз. Если умереть, то сейчас, когда ее голос со мной! Я судорожно вздохнул и сделал шаг вперед. И полетел вниз. Не было страха, не было сожаления… Я, наконец, встречусь лицом к лицу с Богом, с этим безжалостным Богом, что мучил меня всю жизнь. Да, он всю жизнь издевался надо мной и ставил все новые и новые преграды на моем пути! Но за что? Я ведь не был виноватым ни в чем! Но скоро все это закончится…
Первое, что я почувствовал, упав в воду, это как все мышцы свело от невыносимо ледяной воды. Холодные волны потянули меня вниз, ко дну, а потом подхватили и выкинули на поверхность, как тряпичную куклу. И так продолжалось снова и снова…
– Эрик!
Одна особо сильная волна вышвырнула меня на берег. Я застонал, ударившись затылком о камень. Что же это такое?! Я даже умереть не могу нормально! Я перевернулся на спину, выплевывая пресную воду. Был бы яд, было бы гораздо проще.
– Эрик!
Я слышал приближающиеся торопливые шаги, потом почувствовал, как меня за воротник тащат подальше от воды.
– Эрик! Эрик, у тебя кровь… Что же ты делаешь?! Зачем ты хотел умереть? Я так испугалась! Но ты жив! Жив!
Я вновь закашлялся, не в силах открыть глаз. Я боялся, что все это видение испарится, что я открою глаза и окажусь на дне океана. Меня трясло от холода, зубы стучали, а мокрая одежда тут же начинала затвердевать от мороза.
– Эрик!
– заботливые руки накинули на меня что-то теплое. Я решился и приоткрыл глаза, но ничего не исчезло. Я был жив. Кристин спасла меня. Зачем? Зачем?! На мне лежал ее розовый пиджак, а сама она крепко прижимала меня к себе.