У любви не всегда красивое лицо
Шрифт:
С этими словами я открыл футляр и вложил скрипку в руки мальчика.
– Она тяжелая… – удивленно пробормотал он.
– Ты просто еще маленький. Когда подрастешь - будет в самый раз. Теперь пообещай, что будешь заботиться о ней. Эта скрипка нуждается в постоянном уходе. Если о ней хорошо заботиться – она подарит тебе замечательную игру.
Я показал мальчику, как надо держать скрипку, но когда он положил подбородок куда надо - она выскользнула. Слава богу, что я успел подхватить ее.
– Осторожнее, - немного
– Она же старая…
– Я не могу удержать ее подбородком, она тяжелая, - голос Густава был очень взволнованным и расстроенным.
– Давай, это должно быть у тебя в крови! – подбодрил я его. Мальчик попробовал снова, но инструмент опять выскользнул из его пальцев. Поймав скрипку, я покачал головой и успокаивающе улыбнулся Густаву, который чуть не плакал.
– Возможно, ты пока не готов, - он шмыгнул носом и промолчал. Тогда я продолжил: - Ничего страшного! Ты привыкнешь к скрипке и научишься играть так же виртуозно, как твой дед.
С этими словами я осторожно обнял мальчика за плечи и тепло улыбнулся ему, а затем аккуратно, чтобы не поцарапать, вложил скрипку в футляр и убрал под фортепиано:
– Она будет здесь, - сказал я Густаву, поскольку он бросил на исчезающую скрипку жадный взгляд. Похоже, она ему действительно понравилась, и он хотел научиться играть.
– Если ты захочешь поиграть - то сможешь забрать ее.
Мальчик кивнул, и его нахмуренное личико осветила улыбка. Потом он повернулся к пианино и положил пальцы на клавиши. Оно тоже ему понравилось, но, скорее всего, из-за моей игры.
– Я думаю, что фортепиано лучше, мистер Эрик.
Мальчик нажал на несколько клавиш, а потом увидел ноты, что стояли на подставке.
– Это то, за чем нужно следовать, чтобы играть? – он вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул:
– Да, это ноты.
– Ноты?
– Да, ноты. Музыку можно писать и передавать другим музыкантам с помощью нот. Это, - я кивнул на свои ноты, - всего лишь ария.
– Ария?
– Да, это песня только для одного человека. Она еще не закончена, но еще чуть-чуть - и это будет одна из самых красивых песен, что я когда-либо писал. А теперь посиди тут. Я пойду и разбужу твою маму.
Мальчик согласно кивнул и, похоже, совсем не расстроился. Все его внимание было обращено на пианино. Тогда я поднялся со стула и отправился наверх, в свою спальню. Меня изрядно тревожило то, что Кристин еще не проснулась и не спустилась вниз, поэтому шел я быстро, иногда перепрыгивая через две ступеньки. Слава Богу, что мне уже было лучше!
Поднявшись наверх, я тихо приоткрыл дверь и заглянул в комнату. В пустую комнату. Я чертыхнулся и настежь отворил дверь. Она ведь была здесь! Была! И она ушла… Ну что за женщина! Она снова выводит меня из себя!
Я выбежал из спальни, очень сердитый, но в то же время
Раздумывая все это, я быстро спустился вниз, схватил мальчика за руку и выбежал из дома. Краем глаза я видел, как он, ничего не понимая, удивленно глазел на меня, но у меня не было времени останавливаться и все ему объяснять. Мне нужно было отыскать Кристин и убедиться, что с ней все в порядке.
– Куда мы идем? – Наконец спросил Густав, еле поспевая за мной.
– Искать твою маму. Она ушла, ничего никому не сказав. Наверное, она пошла домой, чтобы поговорить с твоим отцом…
Точно! И как я сразу не догадался?! Ведь я сам вчера толкнул ее к этому шагу – пойти и поговорить с Раулем. Но я на самом деле не хотел этого, очень не хотел, потому что боялся. С одной стороны меня пугало то, что он может согласиться с ней и перестать пить. Для меня значило навсегда потерять Кристин…
«Какой же ты эгоист! – фыркнул внутренний голос. – В первую очередь надо думать о ее счастье, а не о своем!».
Да, он был прав. Я эгоист. Я покачал головой. Да, пусть с этой стороны я так выгляжу, но с другой – я очень боюсь того, что он может наплевать на все ее слова и поднять на нее руку. Это страшило меня в два раза больше, чем то, что она может меня бросить.
Мне надо идти туда, к Раулю. Но я же не знаю, где он живет! Я притормозил и в отчаянии схватился за голову. А потом вдруг повернулся к Густаву, который стоял рядом со мной и тяжело дышал.
– Можешь показать мне дорогу до вашего дома? – мальчик согласно кивнул, и я расслабленно выдохнул. Дальше мы уже пошли, а не побежали, поскольку Густав совсем запыхался.
А вот и их квартира! Я ожидал увидеть роскошное и богатое здание, но когда мальчик указал мне на дверь темно-серого здания, с которой облупилась почти вся краска, когда-то темно-коричневая, а теперь грязного бурого цвета, я понял, что ошибся. Похоже, Рауль уже не был богатеньким виконтом…
Но теперь было не время думать об этом, так что я решительно подошел к двери и громко постучал, но ответом мне была тишина. Я подождал пару минут, но мне так никто и не открыл.
– Разве твой отец в это время не дома? – спросил я Густава. Мальчик пожал плечами:
– Я не знаю…
Я постучал еще раз, но в доме все так же царила тишина. Рассердившись, я дернул дверную ручку, и дверь отворилась под моим удивленным взглядом. Она была вообще не заперта! Мне вдруг стало не по себе, плохое предчувствие заставило мое сердце забиться быстрее.
– Кристин?.. – тихо произнес я, а затем медленно вошел и потрясенно замер. Все в квартире было перевернуто с ног на голову, столы и стулья раскиданы, а пол усыпан осколками.