У любви пушистый хвост, или В погоне за счастьем!
Шрифт:
— Слышь, заяц, а ты сам-то место выкупил? Чтобы права качать?
— Кто заяц? — сдавленно прорычала Эльса. — Я — заяц?!
Видно, общее мнение о трусливых сервалах тоже потопталось по самолюбию Эльсы, учитывая, что ее дядя волк и глава клана Серых, и значит большинство соклановцев тоже волки. Волки повсеместно примыкают к себе подобным — слишком силен инстинкт стайности и иерархии силы.
Дальше я сама себя не узнавала. Прижав кончик языка к передним зубам, чуть оголив их, дразнила Эльсу, издавая звуки жующего и обнюхивающего корм кролика.
— Видать,
А мы с Эльсой уже никого не хотели слушать. Наполовину сменив ипостась, оставаясь в одежде, нарастили мех и, выпустив когти на лапах, дугой выгнув спины, начали кружить около друг друга, по-кошачьи яростно воя. Громко так воя…
— Нет, похоже, этих нарочно оставили! — мрачно процедил Шай, глава делегации.
Эльса-полусервал с натянутой на мохнатую голову кепкой выглядела до смешного глупо и нелепо. Да и сама я — полукаракал в кепке — наверняка выглядела также незавидно. Но было не до смеха — ярость туманила разум почище медовухи. Врагиня, наконец, решилась кинуться на меня. Завидев летящую мне в морду когтистую лапу, я зажмурилась и тоже выставила лапу перед собой, надеясь если не ударить, то хотя бы поцарапать.
Рывок — и я повисла над землей, ощутив, что меня схватили за куртку между лопатками, словно нашкодившего котенка.
— Деретесь, как торговки на базаре, — насмешливо сказал кто-то у виска.
От неожиданности и в пылу драки я попыталась отбиться от удерживающего меня умника, устремив ему в лицо когти. Похоже, меня не поняли, решив, что я оскорбилась за «торговку», но сильной рукой отвели мою тушку подальше. Разняли и держали за шкирки меня, и Эльсу братья гиены. Совершенно легко, без натуги. Ох уж эти мне гиены! Жаль, горшка под рукой нет. А Шай с возницей леопардом разглядывали нас с веселым любопытством. И впрямь, как на цирковом представлении.
— Кто такие, признавайтесь! — неожиданно рявкнул Шай.
Эльса, только что круглыми восторженными глазами поедавшая его, выпалила:
— Эль и Сава, сводные братья!
— По отцу, — просипела я, почти придушенная собственным воротником.
— Этот придурок увязался за мной…
Я оборвала подельницу по неволе:
— Это ты, кроличий хвост, решил меня догнать. Испугался остаться один, без моего пригляда и охраны!
Сервал хотела возмутиться, но с тяжелым, мучительным вздохом, скрипнув клыками, согласилась:
— Ладно, твоя взяла. Мы же братья…
— Заметно, что братья, у обоих проблемы с головой, — кивнул возница, насмешливо блеснув желто-зелеными глазами.
Мне надоело позорно болтаться на собственной одежде. Более того, я взяла себя в руки, успокоилась и решила действовать умнее, поэтому покаянно попросила:
— Простите нас ата. Мы глупо себя вели, сдуру сорвались друг на друга. Не думали, что окажемся здесь вместе.
— Когда это вы успели залезть в телегу? — строго поинтересовался возница.
Оно и понятно: проморгал зайцев, недосмотрел, кругом виноват.
Я сразу смекнула, что про двор княжеского дворца лучше не говорить, и на ходу придумала:
—
— Эх ты, Глен, двух земляных червей проглядел… — сухо рассмеялся один из братьев.
Мы с Эльсой, также разъяренно трепыхавшейся в воздухе, как и я, дружно обиделись за «земляных червяков». Эх, но на кого кивать за свое незавидное положение, если по совести? Может, поэтому она решилась помочь нам обеим. Перестала дергаться и жалостливым, хрипловатым голосом «поделилась горем»:
— Наши мамки померли. Моя давно уже, а его, — она кивнула на меня, — год назад. Отец тогда с горя перессорился с главой клана и увез нас в Аверт, за лучшей долей. А потом его на войне убили. Наемники Валиана еще и всего нашего добра нас лишили. Нас забрал в свою семью дальний родич, но он волк, а кошек на дух не переносит…
Я, открыв рот, слушала якобы нашу печальную историю, дивясь, как складно сочинила Эльса. Хотя, она могла все заранее продумать, не то что я.
— И поэтому ты решил бросить брата и сбежать один? — насмешливо спросил Шай, неодобрительно качая головой.
У меня сердце в пятки упало: этот грозный волк поверил хорошей байке и осуждает Эля, который бросил брата и сбежал.
— Я не хотел… сначала, — недолго думая, в свой черед заступилась за «родственника». И подыграла: — Тяжело сейчас, ата, княжеские наемники лютуют, родич нам не сильно рад, лишние рты сейчас многим в тягость, но война только прошла, везде неспокойно. Сказать по-честному, забоялся я долгого опасного пути. А когда увидал, что Эль сбежал, понял: вместе лучше и правильнее. По правде, когда я отказался, он… немного обиделся.
— Не немного! — буркнула Эльса, полностью войдя в образ обиженного братца.
Я кивнула, виновато улыбнувшись, а потом обратилась к главе обоза:
— Ата, простите нас за самовольство, за это… неудобство. Мы нижайше просим вашего позволения ехать с вашим обозом дальше. Мы слышали, вы с юга прибыли и сейчас возвращаетесь?
Шай кивнул в сторону десятка телег, охраняемых оборотнями, с интересом поглядывающих на нас:
— Нам чужаки не нужны в обозе. Ты прав, малец, насчет последствий войны. Вам лучше вернуться в Аверт, пока мы далеко не отъехали. Как ты сказал, правильнее будет переждать неспокойные времена под защитой родича. Чем ехать неизвестно куда и зачем!
— Нельзя нам возвращаться, — мотнула я головой, чуть не плача.
— Как это неизвестно?! — отчаянно задергалась Эльса, все-таки вынудив гиен поставить нас обеих на ноги. — Моя мамка с юга была…
— И моя, — поддакнула я. — Из клана Тихая заводь. Мы поищем там родню.
Мужчины, вскинув брови, еще раз внимательно осмотрели нас.
Обе гиены кивнули Шаю на невысказанный вопрос:
— Дальше на юг от нас.
Ага, по крайне мере, эти трое не из одного клана.
Мы с Эльсой опять подверглись тщательному осмотру всех четверых «судей». Наконец, когда я уже почти смирилась, что нам откажут и «дадут под зад», Шай, тяжело вздохнув, спросил: