У любви пушистый хвост, или В погоне за счастьем!
Шрифт:
— Нет! — в один голос раздраженно отозвались мы.
— Ну-ну, — хохотнули гиены.
Пока мы выполняли распоряжения кашевара, помогая готовить обычную похлебку сразу в двух котлах, потому что народу кормить много, меня не отпускало ощущение, что за нами слишком пристально наблюдают. Неужели подозревают вражеских засланцев? Спору нет, большой обоз, разных товаров везут много, грабежа любой будет опасаться.
Наконец по округе пошел наваристый мясной дух, мужчины жадно принюхивались и собирались с кружками и плошками вокруг костров. Наш командир
— Знатная похлебка вышла, умеешь ты готовить!
— Да, наш Савка — знатная повариха, — ехидно согласилась Эльса — эта вредина специально назвала меня на женский манер, наверняка припомнив позавчерашний тур.
Наум зачерпнул варево из другого котла, попробовал, сморщился и недовольно заметил:
— А ты, видно, мастер только по части трепа. — Затем, не обращая внимания на уязвлено поджавшую губы Эльсу, добавил соли, пахучих специй, помешал, опять отведал и удовлетворился результатом: — Теперь есть можно.
Вскоре все дружно сели обедать. Оказывается, ехали всю ночь и еще не завтракали. Спешили убраться подальше от Валиана с его наемниками. За обедом мы познакомились со всеми южанами-обозниками. Их насчиталось двадцать пять оборотней разных видов: трое волков, включая обозничего Шая; по паре медведей и гиен, тех самых дюжих братьев, унизительно державших нас с Эльсой за шкирки; а остальные коты — леопарды и пумы. У меня появилась возможность сравнить запахи новых знакомцев котов с Валиановым. И правда — слабоват!
Глава 15
После хорошего сытного обеда мы с братцем Элем решили пройтись пешком, взбодриться и поболтать без чужих ушей. Благо настроение было отменным: сбежать удалось, в обозе нас оставили, а дальше… надеюсь, милость Луны безгранична. Широкое полотно тракта бежит среди бесконечных зеленых полей и перелесков; по-весеннему свежим воздухом легко дышится, особенно после прибившего пыль дождя; яркое солнышко в голубом небе. Жизнь прекрасна!
— Как-то ты легко мамку в мертвые записала, беду накликать не боишься? — шепотом спросила я Эльсу.
Скрип колес, топот копыт, фырканье лошадей, разговоры южан нарушали окружающую тишину и покой, но слух у оборотней чуткий.
Собеседница бросила на меня быстрый оценивающий взгляд и, тяжело вздохнув, поделилась:
— Родители погибли, когда я еще несозревшей малолеткой была. Матушка моя — сервал, с юга, а отец — волк, с севера, но он согласился обосноваться в мамином клане, в примаки пошел. Мама очень своих родителей любила, не хотела далеко от родни отбиваться.
— А моя — каракал, тоже южанка была. Отец волк северянин, — улыбнулась я. У нас с «братцем» много чего общего, оказывается. Потом с сочувствием поинтересовалась: — Как они погибли?
Сервал поморщилась и дернула округлыми, немного смешными пятнистыми ушами, перед тем как ответила:
— Мама хотела подругу навестить, та замуж вышла в другой клан.
Я невольно положила ладонь на плечо спутницы и чуть сжала его, выказывая поддержку. Какая ужасная смерть!
— А твои? — Эльса искоса глянула на меня, в свою очередь ожидая откровений.
— Моя мама умерла родами, братьев моих не смогла родить. Я тогда совсем маленькой была.
— А солидный волк, что привел тебя на смотрины это…
Я грустно усмехнулась:
— Нет, Маран — это охранник, обозничий и приближенный моего брата Амаля, главы клана, которому он доверил привезти меня на смотрины.
— Неужели у вас других девиц не нашлось, что тебя в такую даль за мужем потащили? — удивилась Эльса. — Я слышала, на Севере вы один из самых сильных и богатых кланов.
Пришел мой черед морщиться и через не хочу признаваться:
— Амаль, он… слишком властный и большой жадина. Если бы не княжеское повеление прислать девицу из ближнего круга, сидела бы я в братовых хоромах под надежным присмотром. Без права на свободу и даже семью. Эти смотрины для меня были единственной возможностью вырваться из-под его власти.
— Вот прямо, как мой дядя! — участливо закивала Эльса. — Сначала, вроде ничего был, еще куда ни шло, а после того, как сестра в горах сгинула, будто подменил кто. Дед с бабушкой отдали меня под его опеку, они тогда сами не в себе были, — и все! Он за каждым моим шагом следил, ни вдохнуть, ни выдохнуть без его ведома. Любого ухажера проверял после первой же улыбки, будто мне сразу метку брачную ставить собирались. Ходила с охраной, как преступник. Никакого приволья, никому ни улыбнись, не говоря уж о том, чтобы словом перекинуться, только под присмотром. Помешанный!
— Так может он боится, что и с тобой беда приключится? — осторожно предположила я.
— Угу, а твой Амаль, может, так же?! Боится?! — ехидно отбилась Эльса. — Чего ж сама сбежала от своего заботливого брата?
Я резко остановилась, прежде чем с горечью пояснила:
— Мой брат убил нашего отца за право возглавить клан. А мне свободы не давал, чтобы свою власть в клане упрочить, да на соседние давить в случае чего. Я же повитуха хорошая. Амаль лишь власть любит и силу. А вот твой дядя, мне кажется, просто по-родственному боится за тебя.
Эльса, опешив, сперва таращилась на меня, а потом обиженно мотнула головой:
— Ой, ты просто Дина с его тигриными замашками не знаешь: я круче, чем горы, и хозяин, если не всея Фарна, то уж точно лучшей его части — все это кого угодно сведет с ума.
— Твой дядя Дин с юга, да? — усмехнулась я. — От него ты и сбежала на север к другому дяде?
— Угу, — мрачно кивнула своевольная беглянка. — Шесть лет под опекой Дина прожила, словно в клетке, а как восемнадцать исполнилось, тайком сбежала к дяде Томашу, старшему брату моего отца.