У любви семь жизней
Шрифт:
Марков усмехнулся, повеселел:
— Отличная идея! Веди свою подругу! И давай договоримся — переходи на «ты»!
Лера покивала:
— Буду стараться. Поправляйте… э-э… поправляй меня.
Через несколько дней состоялся повторный визит к Зурабу в новом составе.
Глава 14. Условие
Эля, дождалась своего часа!
Празднично оживилась в предвкушении свидания и целый день тормошила Леру, до малейших подробностей выпытывая о будущем знакомом. Радостно-возбуждённая
Светлова яростно нахваливала доктора, благоразумно умалчивая, что тот проявлял недвусмысленный интерес лично к ней. И при воспоминании о горячем южанине до сих пор пробегает мороз по коже.
Эля — взрослая женщина, сама разберётся — нужен или нет такой пылкий приятель.
Зураб выглядел таким же эффектным и жизнерадостным. За руку поздоровался с Давидом. Беспросветно чернющими очами исподлобья глянул на притихшую Леру, задержался чуток дольше положенного.
И перевёл оценивающе приветливый взгляд на Элю. По лицу было непонятно насколько ему понравилась новая девушка, но осклабился достаточно широко и белозубо.
Тигриные глазки потупившейся Эли сверкнули неподдельным интересом, она встрепенулась, мило зарумянилась, и с явной благосклонностью приняла ухаживания энергичного мужчины.
Довольные Давид и Лера переглянулись, выдохнули с облегчением. Очевидно, что симпатичный южанин произвёл нужное впечатление на девушку.
Вот и замечательно — волки сыты и овцы целы!
Вечер начался! Вино лилось, песни пелись, разговоры разговаривались, танцы танцевались. Было шумно, весело и беззаботно.
Улыбающаяся Эля сидела возле деятельного Зураба, немного стеснялась, обворожительно строила глазки и что-то вполголоса смущённо рассказывала. Разгорячённый доктор осторожно поглаживал девушку, стряхивал упавшие на колени крошки, нежно заглядывал в раскрасневшееся лицо и нетерпеливо ерзал на стуле.
Танцевали они, тесно прижавшись, щекоча уши партнёру обещающим шепотом и отцепились друг от друга с шальными физиономиями.
Эти двое несомненно были готовы к бурному развитию отношений.
В то же время Лера, с лёгким недоумением, обнаружила упорно фиксирующийся на её фигуре наглый взор горячего южанина. Похоже аппетит, разыгравшийся при первой встрече, не очень-то успокоился…
Девушка, ища поддержку, оглянулась на Давида. Тот тоже заметил тревожную нестыковочку. Успокаивающе подмигнул, улыбнулся уголками губ, проследил за блудливым взглядом друга, и одним сильным движением придвинул табурет с Лерой вплотную к себе.
Крепко и тяжело обвил руками за талию, прижал девушку к груди, ехидно, с недвусмысленным вызовом уставился на своего товарища.
Лера не выскользнула из объятий, наоборот, вспомнив высказанные в прошлый раз обиды, прислонилась плотней и не уклонилась от нетерпеливого поцелуя.
Глаза Зураба нехорошо блеснули.
В этот вечер
Он вдохновенно провозглашал тост за тостом, много пил, бесконечно обнимал и целовал Леру. Трепетно гладил по щеке, ворошил волосы и, демонстративно любуясь, специально разворачивал лицом к доктору. Гордо и дерзко спрашивал:
— Красивая у меня девушка? Знаешь, как сильно её люблю? И моя Лампочка меня любит, правда?
Дождавшись Лериного смеха и утвердительного ответа, окидывал иронически кривящегося друга торжественным взглядом. И с удвоенным азартом хвастался ею и их отношениями.
Лера находилась в небольшом смятении, но не перечила и не протестовала. Посмеиваясь, наблюдала за озорно веселящимся Давидом. Таким чуднЫм своего брутального друга ещё не видела. Он выглядел глупым и совершенно счастливым. Перепил, видимо…
Не преминул упомянуть факт её невинности, при этом окинул приятеля прямо-таки высокомерным взглядом, будто выиграл миллион в лотерею. Возбудил нескромным сообщением совсем уж дикое волнение и приступ острого интереса у горячего доктора. Казалось, он мелко завибрировал от занимательной новости.
Лера поскрипывала зубами с досады, тихонечко кипела, но безропотно проглотила и этот фортель.
В конце концов с горьким сарказмом обнаружила, что дифирамбы любимого мужчины возымели неожиданное и неприятное действие. Они вернулись к тому, от чего пытались уйти — Зураб мощной лавиной обрушил пламенное внимание на неё, а на свою погрустневшую девушку поглядывал всё реже и вскользь, будто забыл про Элю.
Та обиженно наблюдала за происходящим, зевала, лениво потягивалась со скуки, и вдруг вспомнила, что ей пора домой — забрать дочку от бабушки. Оставила номер телефона, пообещала на днях встретиться с доктором ещё раз. Тет-а-тет.
Лера засобиралась было с ней, но осталась, поддавшись на страстные уговоры Давида посидеть ещё пару часов.
Сумасшедший вечер продолжился комплиментами и жаркими восторгами, хлынувшими совсем уж неудержимым потоком с двух сторон. От Давида и взахлёб вторившего ему Зураба.
И умница-то она, и красавица. Скромница каких свет не видывал. И волосы-то пушистые, и губки алые, глазки ясные, бровки чёрные, кожа нежная. Цветочек — не девушка! Самая-самая-самая…
— И глазки у моей Лампочки светятся, посмотри, — с любовью добавлял Давид, оглядываясь на Зураба.
Точно — перебрал со спиртным, устало поняла Лера. Надо было уйти вместе с Элей.
Апогеем стала сцена с оригинальным заявлением Давида…
Барабанная дробь — та-та-та-тааам… Он предложил остолбеневшей Лере… родить ему сына. Ни больше, ни меньше.
Правда, сразу последовало уточнение и клятвенное обещание, что ПОСЛЕ рождения ребёнка женится на ней и даст свою фамилию.
Несколько раз примерился «Лерочка Маркова, Валерия Маркова. Красиво же звучит? Да, Лампочка?»
Снял большую старинную икону, висящую в углу комнаты, взял в руки, встал на колени: