У любви свои законы
Шрифт:
Она понимала, что им еще о многом нужно поговорить, многое решить, но он не отнимал голову от ее груди, и Фэйт чувствовала, что сейчас Грей настолько измучен, что не я состоянии ни о чем думать. Его угнетенное настроение пере далось и ей.
— Спи, — прошептала она, убаюкивающе гладя его по волосам. — Поговорим утром.
Она и сама вскоре задремала, но какая-то мысль все никак не давала ей заснуть окончательно, постоянно всплывая на поверхности сознания. Фэйт беспокойно ворочалась, то и дело натыкаясь на Грея.
Что же такое он сказал? Что-то насчет отцовского письма…
Грей
Но Алекс послал письмо. Значит, знал точно, что Ги не вернется.
Алекс!
Фэйт открыла глаза и недоуменно уставилась на странное красное сияние, распространявшееся по погруженной во тьму комнате. Только сейчас она поняла, как невыносимо жарко стало в спальне. Воздух был едкий, и от него щипало в глазах.
Вдруг на нее снизошло страшное озарение.
— Грей! — пронзительно вскрикнула она и стала изо всех сил трясти его. — Грей, вставай! Пожар!
Моника остановила машину там же, где и всегда, в стороне от дороги. Отсюда ее не могли увидеть из дома. На пей было все черное, даже туфли. Чтобы пройти к дому незамеченной, в окружении ночных теней. С записками все получалось на удивление просто. Ей не стоило никакого груда подобраться к дому, оставить их и так же тихо уйти. С коробкой было несколько сложнее, потому что ее пришлось положить среди бела дня. Но Фэйт облегчила ей задачу, отлучившись из дома. Моника просто подъехала к самому дому, сунула коробку с дохлой кошкой в почтовый ящик и тут же уехала.
Она вышла из машины с пистолетом в руке и вернулась на темную дорогу. Здесь даже днем было мало машин. И потом, она была уверена, что всегда успеет спрятаться, если услышит звук проезжающей машины. Можно было, конечно, подобраться к дому со стороны леса, но на мягкой земле хорошо отпечатаются ее следы. Не то что на шоссе.
Над деревьями в небо поднималось какое-то странное красное зарево. Монику это порядком озадачило. Только спустя минуту, подойдя ближе, она поняла, что это такое. А поняв, испугалась. Дом Фэйт горит, а ведь там сейчас Грей!
Почувствовав, как от ужаса сжалось сердце, Моника бросилась к дому.
Грей скатился с кровати и увлек за собой Фэйт. Они легли на пол, потому что так легче было дышать. Впрочем, ненамного. Едкий дым все равно жег глаза, и вздохнуть было почти невозможно. Сорвав со стула халат, Грей швырнул его ей.
— Ползи в коридор, — приказал он. — Там наденешь. И что-нибудь на ноги. — Сам он натянул на себя брюки и туфли буквально за несколько секунд. — Ползи, я сказал! Я за тобой.
Фэйт повиновалась и поползла. По дороге несколько раз обернулась, чтобы убедиться, что Грей не отстает. В легких чувствовалось невероятное
Она запахнулась халатом. Оказавшись в коридоре, они увидели языки пламени в окне ванной комнаты. Не обращая наi них внимания, Грей влетел туда, сорвал с вешалки полотенца и намочил их в холодной воде. Надсадно кашляя, он вышел из ванной и бросил одно полотенце Фэйт.
— Завяжи лицо, — хрипло крикнул он.
Она просто приложила мокрое полотенце к лицу так, чтобы оно закрывало рот и нос, и поползла дальше. Дышать действительно стало полегче.
Огонь, казалось, окружал их со всех сторон. Куда бы они ни повернули, везде в полутьме танцевало изменчивое оранжевое пламя, причудливо преломляемое в густом дыме, который уже успел затянуть собой все вокруг. Господи, как вышло, что пожар так быстро распространился по всему дому? Вокруг стоял невообразимый треск и рев бушевавшего пламени. С каждой секундой положение становилось все хуже: жар опалял кожу, повсюду сыпались тысячи жалящих искр. Фэйт чувствовала руками, как сильно разогрелись доски пола. Было ясно, что вот-вот воспламенятся и они. И если до этого времени им не удастся выбраться из дома, тогда все — они погибнут.
Грей чувствовал то же самое. Он также видел, что Фэйт двигается слишком медленно из-за того, что ноги ее запутались в полах халата. Он довольно грубо оттеснил ее плечом в сторону, ухватил за воротник и потащил за собой. Пол под ними накалялся все больше, и Грей понимал, что у них в распоряжении всего минута, может, две, но не больше. Дым сильно ел глаза, и они отчаянно слезились, но он упорно всматривался во все стороны, пытаясь отыскать путь к спасению. В передней части дома было потемнее, и это вселило в него надежду.
— Парадная дверь! — крикнул он, пытаясь перекрыть оглушающий рев адского пламени. — Она еще не горит!
Домик Фэйт был совсем маленький, но до парадной двери они ползли, казалось, целую вечность. Фэйт почти уже не могла дышать, легкие были отравлены едким дымом, и каждый вздох вызывал приступ сильной боли. Тем не менее она жадно захватывала ртом горячий воздух, в котором становилось все меньше кислорода. Сознание у нее помутилось, она чувствовала, что перед глазами все плывет. Грей грубо тащил ее за собой, и она уже ободрала колени. Было больно, но она старалась не отстать. Собравшись с силами, она заставила себя двигаться быстрее. В голове билась одна-единственная мысль: «Не останавливайся, не останавливайся! Если ты остановишься, то остановится и Грей! Не останавливайся!»
И она продолжала упрямо ползти. Не ради себя, ради Грея.
Внезапно он поднялся с пола и заставил подняться ее. Крепко прижавшись к нему, она взглянула в испачканное сажей лицо любимого.
— Готова? — крикнул он.
Обернув раскалившуюся дверную ручку мокрым полотенцем, он повернул ее и резко распахнул дверь.
С ужасающим свистом в дом снаружи ворвались огромные языки пламени. Грей едва успел увернуться. Впрочем эта атака огня тут же захлебнулась. Он обхватил Фэйт одной рукой, словно футбольный мяч , и устремился вперед по охваченному пламенем крыльцу.