У мечты должны быть крылья
Шрифт:
— Потому что неоткуда культуре взяться! — воскликнул Штырь. — Культуру вы у себя, в Москве, развиваете! За наши денежки, которые из страны сосёте! И бассейны себе строите, и школы. В престижных вузах учитесь, в театры ходите. А нам здесь на какие шиши развиваться? Все деньги-то у нас Москва отбирает! Вот мы здесь в дерьме и сидим! Водку пьём, материмся и сморкаемся в скатерть!
— Вот оно что! — наконец понял Сашка. — То есть вы, провинциалы, обвиняете нас, москвичей, в вашем же собственном бескультурье? Получается, мы в этом виноваты?
— Именно!
— Интересная позиция… — задумался московский гость. — Тогда я вам вот что скажу! К вашему сведению, я не просто
— А вот сюда ты не лезь, журналист. — Глаза Штыря превратились в щёлочки. — Это не твоё дело.
— Почему же? — спросил Сашка. — Раз у нас об этом зашёл разговор, ответьте. Чего вы боитесь?
— Я давно ничего не боюсь, — произнёс Васильич. — Бояться тебе надо, Сашок. Не лезь, пока я добрый. Когда разозлюсь, поздно будет.
— Так вот, — не обращая внимания на явную угрозу, продолжил парень. — На вопрос отвечать вы не хотите, и означать это может только одно. Хозяин завода вы. Вы его приватизировали, а в ходе приватизации существенно занизили его стоимость и присвоили за мизерную сумму. Ограбили народ, что называется. Так? Прибыль на заводе у вас огромная, а зарплаты наверняка низкие. То есть людей вы грабить продолжаете. Про махинации в бухгалтерии и неуплату налогов я вообще молчу, хотя это тоже обман государства, а значит, грабёж народа. Так кто из людей деньги сосёт, а, Степан Васильевич? Москва? И куда эти деньги деваются? Расскажите всем присутствующим! Вот взяли бы и на свои сверхприбыли построили бы городу бассейн, а в посёлке — новую школу. Займитесь меценатством — что вам мешает? Привыкли на Москву кивать — дескать, она во всём виновата. А сами палец о палец не ударите, чтобы свою собственную жизнь улучшить.
Ева поперхнулась кленовым сиропом и закашлялась. Славка потягивал минералку, задумчиво разглядывая брата.
— Умный, говоришь? — Штырь забарабанил пальцами по столу. — В экономике разбираешься? Думаешь, вывел меня сейчас на чистую воду? Дурак ты, Сашок, на самом деле. Дурак, несмотря на всё твоё образование и воспитание. А знаешь почему? Потому что ты сейчас речь обличительную произнёс в мой адрес, а на кой хрен? Цель-то у тебя какая? Показать мне, что я не прав? Уязвить меня? Да мне, как Славке, до одного места все твои высказывания. Брат твой в сто раз умнее тебя, хоть институтов не кончал. Он сразу тебе сказал, что цель у всех сейчас одна — разбогатеть, и побыстрее. Я вот разбогател, и Славка хорошо живёт, а ты, со всеми твоими способностями, сидишь в глубокой заднице и не выберешься оттуда никогда. Потому что с таким, как у тебя, подходом к жизни успеха не добьёшься. Так и будешь без конца правду искать, пока не окочуришься. А то ещё прибьёт тебя кто-нибудь в подворотне — у нас правдолюбцев не жалуют. И не помогут тебе ни мама, ни папа, ни МГУ, ни столичная прописка. А не прибьют — окончишь жизнь в нищете. На помойке отбросы будешь собирать вместе с бомжами. Так все заканчивают, кто лезет куда не надо и строит из себя кого не положено. Мне тебя, дурака, жалко, поэтому я всё это тебе и говорю. Ты ведь не хочешь жизнь на помойке закончить, правда? А чего ты хочешь, а, Сашок? Денежек?
Последнюю фразу Васильич прошептал Сашке в лицо, наклонившись над столом и сверля парня колючим взглядом. Тот закашлялся, прочищая мгновенно пересохшее горло.
— Так если ты такой умный, — тихо вещал шеф, — что же ты такой бедный? Квартира у тебя в Москве есть? А?
— С мамкой он живёт, — ответил за брата Славка.
— С мамкой живёшь, — констатировал
— И машины нет, — снова отозвался Воробьёв.
— Ага. А что есть?
— Ничего у него нет. — Брат был в курсе материального положения Сашки.
— Ничего у тебя нет, — констатировал Васильич. — А у меня вот всё есть. Хотя я и некультурный, и водку пью, и матерюсь по случаю. Завидно, да, журналист? Что ты там говорил про своё образование, которое с тобой до конца жизни останется? Бред какой-то нёс, прости господи.
Сашка был оскорблён до глубины души.
— Образование, — хриплым голосом произнёс он, — это моё достижение, моя заслуга, и я им горжусь. А вся ваша заслуга состоит в том, что вы оказались в нужное время в нужном месте. Успели хапнуть, что называется. Если бы я оказался на вашем месте, я бы спокойно мог сделать то же самое. Для этого большого ума не надо. Только я бы этого не сделал, у меня бы совести не хватило.
— Да хватило бы совести, хватило! — усмехнулся Штырь. — Когда денег сильно хотят, про совесть забывают. А вспоминают о ней, когда с деньгами ни хрена не вышло и надо самого себя как-то успокоить. Тогда и начинают всех вокруг убеждать, что те, кто разбогател, — плохие, а те, кто не успел, — хорошие. А сами только и глядят, как бы наше место занять и вместо нас бабки стричь. Да только ни черта у вас не выйдет! Мы на своих местах сидим плотно и никого не подпустим даже близко! Попробуй вот, Сашок, займи моё место, раз ты такой умный. Давай, дерзни! А я посмотрю и посмеюсь.
Парень застыл, глядя в свою тарелку. На его виске, выдавая сильное волнение, пульсировала голубая жилка.
«Что ему ответить? — судорожно думал он. — Банальщину, вроде того, что я молод и всё у меня впереди? Что ещё успею заработать много денег? Что мне не нужно его место, мне и на своём хорошо? Не буду. Ерунда, жалкий лепет. Или всё-таки сказать, хотя бы для порядка?»
— Пойду подышу свежим воздухом, — проигнорировав вызов, неожиданно для всех произнёс Сашка и поднялся из-за стола. Присутствующие в оцепенении наблюдали, как он направился к выходу.
— Туалет направо по коридору, — крикнул ему вдогонку Славка.
Стоя у белоснежной раковины, Сашка глядел на бегущую из крана воду. Журчащий звук слегка успокаивал, приводя в порядок мысли. Парень смотрел на прозрачный ручеёк уже минут десять, благо туалет пустовал и можно было спокойно расслабиться.
«Зачем я вообще ввязался в этот разговор? — думал журналист. — Надо было отмалчиваться или отшучиваться. В крайнем случае, отвечать односложно «да» или «нет». Вместо этого я стал что-то объяснять, что-то доказывать… Со Славкой теперь на ножах… Надо было сразу понять, что этому шефу неинтересна моя точка зрения. Такие люди, как он, признают только собственную правоту, а собеседники им нужны лишь для того, чтобы убедить себя в своём непревзойдённом уме и величии.
Ведь он спровоцировал меня! Спровоцировал, чтобы я обнажил свои больные места и он мог нанести туда удар! Весь этот разговор от начала и до конца был сплошной провокацией! А я, как дурак, поддался. Но зачем ему нужно уязвлять людей таким образом? Это что — новая форма садизма, а он её поклонник?»
— Вы почти угадали, — раздался за Сашкиной спиной знакомый голос. — Почти, но не совсем. Господин Штырь просто так развлекается.
Парень вздрогнул и резко обернулся. Сзади, улыбаясь, стоял Стас. Одетый в своей манере — в нелепые шорты и майку, — он странно смотрелся даже в этом, непритязательном ко вкусу посетителей, заведении.