У меня живет жирафа
Шрифт:
– Ты можешь толком объяснить мне, что именно ты хочешь? – спросила Ия на подходе к магазину тканей.
– Что-то не слишком вычурное, но такое… классное… изысканное…
– Для какого случая? Вечернее, коктейльное?
– Скорее коктейльное, в вечернем мне некуда ходить.
– А цвет?
– Не голубой, не розовый и не желтый.
И, конечно, не оранжевый.
– А если маленькое черное платье?
– Ийка, ну реши сама, я же в этом ни черта не понимаю!
Они долго бродили между стендами.
– Ий,
– Фу, дешевка! Она тебя недостойна!
– Ишь ты!
– Да, а ты как думала? Поди-ка сюда, давай к лицу приложим. Нет, эта не пойдет. А вот то, что нужно!
– Зеленый? – засомневалась Авива. – А я не буду в нем похожа на жабу?
Но Ия уже ее не слушала, она буквально вцепилась в одну ткань. Приложила ее к себе, потом поймала за рукав Авиву.
– Вот, это то, что нам нужно. И не спорь, я лучше знаю.
– Лиловый? Никогда не носила лилового.
– Теперь будешь!
Ия загорелась, она уже видела это платье.
– Девушка, – окликнула она проходившую мимо молоденькую продавщицу, – нам нужно три с половиной метра.
– У нас только три в наличии.
– Жаль, но что делать…
– Можно заказать…
– Времени нет. Ладно, берем три и еще метр вот этой.
– А это зачем? – спросила слегка ошалевшая Авива.
– Надо! Будет не платье, а мечта!
– И ты до завтра его сошьешь?
– Как нечего делать! Пошли теперь кофе пить, и я тебе нарисую будущее платье.
– Знаешь, Ийка, я сроду не шила себе платьев…
– Знаю. Но надо же когда-то начинать, тем более у тебя подруга недурно шьет.
Они сели за столик. Заказали кофе с пирожными, Ия достала из сумки блокнот и ручку и буквально несколькими штрихами нарисовала фасон.
– Вот, смотри!
Авива с некоторым испугом воззрилась на рисунок.
– Ну, здорово, конечно, но только вот эта линия… Она полнить не будет?
– Она сделает тебя уже. И ты еще запомни на будущее – круглые вырезы тебе носить нельзя.
– Потому что морда круглая?
– И поэтому тоже, хотя я люблю твою круглую морду.
В Москве на вокзале Ию встречала Аня, вся зареванная и несчастная.
– Ийка, что же это такое творится, Леху арестовали! Ты просто обязана пойти в полицию и сказать, что он тебя предупредил, то есть спас…
– Конечно, пойду, о чем речь. У него есть адвокат?
– Адвокат? Я не знаю.
– А кто знает? У него жена есть?
– У кого? У Лехи? Нет у него никакой жены! Он, если хочешь знать, меня замуж позвал… Он такой… такой клевый… А теперь что? Ждать его из тюрьмы?
– Да погоди ты! Ты в курсе, кто ведет это дело?
– Это на Петровке. Та девушка на Петровку явилась сдаваться.
– Фамилию следователя знаешь?
– Откуда?
– Разберемся. Поехали!
– Куда?
– Как куда? На Петровку! Но вообще-то мне кажется, это дело прокуратуры. Хотя я ничегошеньки
– Ий, уже десятый час, там, наверное, уже никого нет…
– Да, ты права, поздно уже… Тогда едем сейчас ко мне. Я позвоню одной клиентке, у нее муж известный адвокат…
– Сретенский?
– Ну да.
– Это было бы круто!
И они поехали к Ие. По дороге Аня рассказала много интересного. Через три дня после бегства Ии в салон явился сам Курдюмов, он был в бешенстве, орал, матерился, а потом вдруг возник какой-то парень с двумя бейсбольными битами, и они вдвоем принялись с остервенением крушить все, что попадалось под руку.
– Думала, помру со страху, но довольно скоро примчалась полиция. Его схватили, но он, ясное дело, живенько откупился, мне швырнул штуку евро и преспокойно удалился. А через полчаса примчался Леха. Оказалось, это он вызвал полицию, хотел, чтоб этого скота повязали на месте преступления. Сфотографировал все разрушения и велел нам ничего не убирать в салоне.
– Ань, а камера?
– Какая камера?
– У нас есть камера видеонаблюдения.
– А я не знала… Леха еще спрашивал, а я не знала…
– Тогда сейчас же идем туда!
– Почему ты мне не сказала про камеру?
– По-моему, я тебе говорила…
– А по-моему, нет! Ты когда ее поставила?
– Перед Первым мая. А, ты тогда в отпуске была.
Вид разгромленного салона производил гнетущее впечатление.
– Ну и полиция у нас… Они же своими глазами видели, как он тут бесновался. Просто слупили с него денег и даже не задержали, хотя бы для вида… А Леха, который их вызвал, сидит, – потерянно проговорила Аня.
На записи видеокамеры было отчетливо видно все – и побоище, и даже передача денег полицейским.
– Я этого так не оставлю! – вдруг вскипела Ия. – И никому мало не покажется! Я звоню Сретенскому и отдам эту запись ему. И я сама ему заплачу, лишь бы вытащил Леху!
Но на автоответчике у знаменитого адвоката была следующая запись: «Друзья мои, мы в отпуске, вернемся в конце октября. Адвокатам тоже иногда надо отдыхать!»
У Ани потекли слезы.
– Не реви, я знаю, что делать! – не растерялась Ия и набрала другой номер. На минуту стало страшно, а вдруг старухи уже нет в живых? Но вот в трубке раздался знакомый, не по возрасту звонкий голос:
– Я вас слушаю!
– Мария Евграфовна, я не слишком поздно? Это Ия.
– О, Иечка, сколько лет, сколько зим! Что вас заставило вспомнить о вздорной старухе?
– Мария Евграфовна, дорогая, простите меня, я так закрутилась… но мне… мне нужна ваша помощь!
– С Владом поссорились?
– Нет, но…
– Думаете, я ничего не понимаю? Ошибаетесь, деточка! Но на сей раз дело не в нем, я полагаю?
– Да. Не в нем. Я влипла в такую идиотскую историю… Нужен очень хороший адвокат.