У моря Русского
Шрифт:
Все дела в Кафе закончены, наступила пора уезжать.
Деметрио выехал из города, когда смотритель времени на башне Кристо ударил по колоколу девятый раз. Серый быстроногий конь, хорошо отдохнувший, нес своего седока легко и быстро. Вороной, как и раньше, бежит в поводу запасным. Сейчас спешить не надо, и Демо направил свой путь по ездовой дороге через Солхат. Миновав поворот на горную дорогу, он тронул поводья и пустил коня шагом.
Мерно покачиваясь в седле, всадник задремал. В минувшую ночь ему не удалось поспать ни одной минуты. Вечеринка в доме Кончеты была
Демо вспомнил вечер, проведенный во дворце консула. Приняли его здесь с великим почетом. Шутка ли — он спас честь жены консула. Джулия заверила Демо, что она теперь неоплатная должница славного ди Гуаско и он может рассчитывать на ее помощь в любое время. О, это немало значит. Правда, дружба эта не дешево обошлась Демо, но он уверен, что отец похвалит его и без возражений оплатит вексель, данный Хозе Кокосу. Андреоло, конечно, будет ворчать, как всегда, но ему недолго осталось хозяйничать. Только бы попасть в курию, Деметрио покажет, у кого в руках сила.
Около полудня Демо подъехал к корчме Геворока. Слуга принял у него коня и повел на конюшню. Демо пошел за ним.
У входа в корчму Демо встретила пожилая гречанка и довольно чисто по-итальянски спросила:
— Синьор желает подкрепиться и отдохнуть, не правда ли?
— Да, — ответил Демо. — Принеси мне горячий обед и хорошего вина. Потом я посплю у вас часок-другой, если найдется постель.
— Хорошо, я скажу об этом хозяйке.
Войдя в большую комнату, Демо увидел несколько человек. Все они сидели за столом. По скромной пище, которую они ели, и по мутному вину в их бокалах, а еще более по одежде, он понял, что это простые, случайные путники. Они сразу потеснились, освободили место богатому синьору за длинным, единственным столом, и Демо сел на скамью, не снимая плаща и шляпы.
Через минуту к нему подбежала служанка и тихо произнесла:
— Хозяйка сказала, что такому знатному синьору не пристало обедать вместе с бедняками. Она просит зайти в ее горницу, где синьора ждет достойный прием.
…Проснулся Демо в полутемной спаленке хозяйки. Сон был долгим и сладким, вероятно, Демо спал бы еще, если бы его не разбудили громкие голоса в соседней комнате. Услышав в голосе Торы тревогу, он спешно оделся и не успел застегнуть пуговицы рубашки, как в спаленку проскользнула служанка.
— Ради бога, синьор, скорее одевайтесь, — зашептала она. — Приехали татары и с ними больная женщина. Ее велят положить в эту постель. Идемте, я вас проведу в спальную покойного хозяина.
Открыв боковую дверь, служанка потянула Демо за руку. Оставив его в совершенной темноте, она неслышно вышла, и уже через минуту в спаленке Торы раздались грубые мужские голоса. Прошло полчаса, и, наконец, в комнату, где находился
— Не беспокойтесь, синьор, все обошлось благополучно. — Прилягте на кровать, через час они уедут. Вы очень полюбились моей госпоже она велела не отпускать вас без нее.
— Что это за люди? — спросил Демо.
— Какой-то знаменитый вельможа. Они едут из Солдайи и везут девушку необыкновенной красоты. Говорят — купили, а я знаю, что они ее украли. Девушка в дороге потеряла сознание — ее везли завернутую в ковер. Сейчас она пришла в себя и лежит на постели хозяйки. Приказано покормить, но пищу принять она отказалась. Когда все ушли, она попросила меня сообщить о своей судьбе ее отцу — солдайскому купцу Никите Чурилову. Обещала много денег за это.
— Боже мой, это же Ольга! — воскликнул Демо.
— Тише, синьор, вы ее знаете?
— Я хочу поговорить с ней.
— Как можно! Вас убьют, если увидят. Да и мне несдобровать. Нет, я не пущу вас. — И служанка загородила собою дверь. Демо понял, что силой тут ничего не сделаешь.
— Скажи, сколько ты у хозяйки получаешь за работу?
— Пять золотых в год, готовую пищу и одежду.
— Как тебя зовут?
— Энея.
— Послушай, Энея. Я хочу дать тебе столько денег, сколько тебе не заработать у Торы и за тридцать лет. Я дам тебе сто сонмов. Вот они, в этом кошельке.
— Что я должна сделать?
— Мы развяжем синьориту, и ты поможешь вывести ее через эту комнату во двор.
— Ни за что на свете! Меня татары убьют тотчас же.
— Сто сонмов немалые деньги, Энея.
— Зачем они мне, если я буду убита.
— Ты будешь жива, — убедительно заговорил Демо. — Татары не тронут тебя, ибо им нужно будет спешить в погоню. А ты преспокойно возьмешь сто сонмов и откроешь свою лавочку в Кафе или в Суроже.
— Нет, нет! Я боюсь и ни за что не соглашусь на это.
— Двести сонмов, Энея! Сто сейчас и сто после удачи.
— Простите, синьор, я не хочу умирать. Я ухожу.
— Что ж, иди. Согласившись, ты будешь иметь двести сонмов и девяносто девять шансов из ста на то, что останешься живой. Первый же шаг, который ты сделаешь, уходя от меня, будет шагом к твоей смерти.
— Синьор хочет убить меня?!
— Нет, что ты. Я просто напишу татарам записку, что ты выдала мне их тайну, а сам поеду в Сурож и сообщу купцу о том, где его дочь. Татары и без меня за милую душу снесут тебе голову.
— О, святая Деспина, какой вы жестокий человек, — простонала женщина, поняв, что у нее нет выхода. — Я подчиняюсь, но моя смерть ляжет тяжелым грехом на душу синьора.
— Нам не следует бояться, Энея. Я еще не раз побываю в твоей лавчонке в Кафе. Вот, держи твои сто сонмов и принеси для девушки какую-нибудь одежду.
Удача всюду сопутствовала молодому ди Гуаско. В течение десяти минут Ольга была развязана.
Не потревожив спавшего на сеновале слугу, Деметрио взял хозяйское седло, оседлал запасного вороного коня и тихо вывел его из конюшни. Посадив на него Ольгу, вскочил на своего серого, и через минуту всадники растворились в темноте ночи.