У Пяти углов

Чулаки Михаил

— Ну и сигнализацию само собой: ты сидишь дома и вдруг звонок — значит, кто-то хлопочет у твоего замка.

— Ну зазвонит. И куда я за вором на костыле?

— А ты сразу тоже звони — в милицию. Или пусть жена бежит, она-то на всех ногах.

— Скажешь. Испугались они ее.

— Ее-то и испугались! Крика! Больше всего воры боятся шума и крика! Сигнализацию делают в машинах: чуть ее тронешь, начинает бибикать — тот же принцип, что бабий крик.

Приятно было говорить вот так со взрослым Славкой — с оттенком

поучения. Тем более что Федя имеет право: он-то представляет, какой крик подняли бы и Стелла, и Ева Марфушкина, — любой вор испугается и сбежит!

И все-таки Славка улыбнулся покровительственно:

— Ух ты, до чего мудрый мужчина. Можно подумать, успел ты натерпеться от бабьего крика.

— Может, и успел.

Чтобы Славка знал, что было у Феди в жизни кое-что, чтобы не обращался как с мальчиком! Было у него кое-что, но если он иногда рассказывает об опытах по женской части, то чистую правду, а не заливает, как те, которые будто бы клеили десятками или даже сотнями! Кто так заливает, на самом деле, скорей всего, и вообще-то боится подойти познакомиться.

Федя еще и сам не знает, чего бы он больше хотел в жизни: сделаться великим донжуаном или иметь единственную великую любовь. Хорошо бы совместить и то, и другое. Но если бы и пойти по донжуанскому варианту, он бы не кидался на всякую дешевку, как эти, которые будто бы клеят десятками — уж не заикались бы насчет сотен…

А с чего они заговорили о женщинах? Ах да, от звуковой сигнализации — к женщинам, очень естественный переход. Но тут же Федя мысленно перескочил обратно: от женщин к сигнализации, к машинам:

— А еще ты бы мог гнать за ворами на своем «Запорожце»!

— Скажешь! Пока я выкачу из гаража. Да если бы он и стоял перед домом — они в первый двор, а я как?

Да, если бежать через дворы, ни на какой машине не догнать. Уж дворы-то здешние Федя знает с детства. Но все-таки он решил подбодрить Славку — будто тот нуждался в подбодрении:

— Все равно «Запорожец» — удобно. А что ручное управление, оно, может, и лучше ножного. Я-то сам с ребятами делаю веломобиль. Уже корпус начали: фанеру гнем и проклеиваем эпоксидкой… Когда-нибудь скоро все будут только на веломобилях: во-первых, гимнастика, во-вторых, воздух от них чистый…

С некоторым запозданием Федя сообразил, что Славка со своей одной ногой не очень-то сможет гонять на веломобиле.

— …И можно будет переделать на ручной привод тоже! Представляешь, какие станут мускулы, если ездить на ручном приводе! Тогда никакого каратиста не испугаешься.

Каратисты тут у них завелись совсем недавно. Собираются под видом туристской секции, потому что группы каратэ запрещены официально. Но не очень-то и скрываются, в хорошую погоду разминаются во дворе около бывшей прачечной — там, где раньше заливали маленький каток. Разминка у них смешная: делают резкие выпады с криком «Кха!» —

и не поймешь, что для них важнее: удар или это самое «Кха!». Разминка смешная, но лучше с ними не связываться.

— А ты боишься каратистов? — с насмешкой спросил Славка.

Хотелось Феде показать, какой он храбрый и независимый, ко все же он привык говорить честно и не любит тех, которые завираются — и клеят они сотнями, и раскидывают десятками!

— Да, понимаешь, оно, конечно, здорово: ходить и никого не бояться. А когда пристанут, р-раз их, р-раз — и порубить в капусту. Хорошо бы уметь. Но их-то первых не трогают, каратистов наших из фальшивой секции, они сами прут на каждого: «Да мы, да вас!»

Это называется: ответил уклончиво. Но Славка понял.

Ладно, покажу тебе когда-нибудь приемчики не каратэ, но, может, и получше.

Конечно, Славку же учили в десанте! Он, наверное, и на одной ноге раскидает кого хочешь!

— Я бы тоже в десант попросился, но в военкомате как узнали про мою квалификацию, сразу приписали в ПВО. Там же все на электронике и специалисты вот так нужны. Перед техникой, знаешь, все равны, техника на погоны не смотрит, только на знания. Поэтому мне будет хорошо служить.

А что — сказал чистую правду, а никакое не хвастовство! Но Славка все-таки смазал по шее — шутя.

— Ну ты, Мастер без Маргариты! Только тебя и ждут везде!

Есть такая книга — Федя слышал от мочки, он у него читала все книги, потому что библиотекарша.

Ну и что, что без Маргариты? У меня сейчас Марина.

— Ничего ты не понимаешь. Маргарита — это мечта… Ладно, чего будем делать с камерой? Починим или отдадим как есть?

— Ясное дело, починим! Позор будет фирме, если отдать. Каких деталей на хватает — ребята выточат.

— Значит, берем. Ты не просто Мастер, ты у меня Консультант. Есть такой Консультант с копытом. Там же, где Маргарита. Ладно; Консультант, я пойду похимичу.

Темный чулан, где Ставка проявляет и печатаем тесный на двоих, да и не любит Федя химию.

— Тогда я пошел.

— Давай.

Едва он вышел от Славки, к нему сунулись два алкаша — за километр видно, что алкаши.

— Ну что, пацан, взял пузырек?

Вот ведь пустил слух какой-то гад! Или подшутил? За такие Чпутки надо дверью давить!

— Нету у него ничего. Пустил кто-то лажу!

— Ну да, нету. А если приперло? Алкаши застучали в дверь.

Федя постоял, подождал: не нужно ли помочь Ставке? И посмотреть было интересно, если Славка сам их раскидает. Но тот выглянул, коротко обругал, и алкаши без шума двинули дальше, поминая какую-то Маню, у которой есть непременно.

Федя постоял еще минуту. Подумал, что может увидеть и отца, он в это время гуляет с Рыжей, Правда, если б и встретились, не сразу бы придумал, о чем говорить. Потому Федя и заходит редко.