У рифа Армагеддон
Шрифт:
– Но это также маршрут, на котором они ожидают наиболее тщательной разведки от нас, - продолжил он, - поэтому они могут выбрать южный проход, особенно с преобладающими северо-восточными ветрами в море Джастис в это время года.
– Его палец переместился обратно на юг, вниз вдоль восточного побережья рифа Армагеддон, через море Паркера к западу от Земли Трайон, а затем вверх мимо Макферсон-Лэмент и через залив Линден.
– Это более длинный маршрут, но на самом деле по нему они могли бы пройти быстрее. А февраль - начало лета в этих широтах, так что для перехода у них будет самая
Он снова сделал паузу, уставившись на карту, затем поднял глаза, блестевшие в свете лампы, и улыбнулся. Это было не самое приятное выражение.
– Но на самом деле не имеет значения, по какому маршруту они планируют следовать, - сказал он им.
– В любом случае, им все еще нужно пересечь по крайней мере южные пределы моря Джастис, и они все еще должны где-то встретиться. И они не знают, что Мерлин сможет сказать нам, где они находятся и когда. А это значит, что они не будут ожидать, что мы перехватим их за несколько тысяч миль от места назначения.
– Перехватить их, ваше величество?
– Мерлин заметил, что в голосе Грей-Харбора на самом деле не было особого удивления.
– Это последнее, что они будут ожидать, - сказал Хааралд, - и это разумно. Даже если предположить, что мы знали об их прибытии - я уверен, что гении, планирующие эту операцию, будут ожидать, что мы не знаем - у нас не должно быть никакого способа даже найти их. И они не будут ожидать, что мы разделим наши силы только для того, чтобы рискнуть пропустить их в море и позволить им пройти мимо нас незамеченными, даже если они думали, что у нас будет достаточно сил, чтобы предпринять попытку.
– Что означает, что мы обернем их сюрприз против них самих, - сказал Кэйлеб, и когда его глаза заблестели, для Мерлина он стал больше похож на своего отца, чем когда-либо прежде.
– Совершенно верно, - согласился Хааралд.
– Морские сражения ведутся не кораблями, Рейджис; в них участвуют люди. И люди, командующие этими галерами, и члены их экипажей, будут ошеломлены, когда увидят корабли королевского чарисийского флота, готовые атаковать их в пятидневках пути от чарисийских вод. Это, вероятно, вызовет такую панику, что флот будет на полпути к поражению, прежде чем враг сделает хоть один выстрел.
– При всем моем уважении, ваше величество, лучше бы это было сделано, - криво усмехнулся Грей-Харбор.
– Предполагаю, что вы планируете использовать для этого галеоны?
– Это своего рода битва на океанской воде, для которой они были созданы, - сказал Хааралд.
– Это сыграло бы в их пользу - и в ущерб галерам - сильнее, чем мы могли бы организовать где-либо здесь, в родных водах.
– Согласен. Но чтобы доставить их туда, предполагая, по вашей наихудшей оценке, что "южные силы" могут оказаться в наших водах ко второй пятидневке февраля, галеоны должны были бы выйти в море к середине ноября. Сколько их тогда у нас будет?
– Мерлин? Кэйлеб?
– Хааралд посмотрел на них, а Мерлин взглянул на Кэйлеба.
– Что, если мы откажемся от работы над кораблями, наиболее далекими от завершения, и сосредоточимся на тех, которые
– спросил его Кэйлеб.
– Это может сработать.
– Мерлин на мгновение погладил усы, затем кивнул.
– Если мы это сделаем, то, вероятно, к середине ноября у нас будет тридцать, готовых к отплытию. Может быть, еще один или два. Но они все равно будут довольно зелеными в смысле опыта, Кэйлеб.
– Орудийные расчеты будут наименее зелеными, - возразил принц.
– И у них будет по крайней мере четыре или пять пятидневок на парусные учения - и еще больше на артиллерийские учения, прежде чем мы сможем добраться до врага.
– Это достаточно верно.
– Мерлин на мгновение задумался, а затем оба они как один повернулись лицом к королю.
– Думаю, мы могли бы рассчитывать на тридцать, ваше величество, - сказал Мерлин.
– Против где-то около ста шестидесяти галер, - сказал Грей-Харбор.
– Простое сравнение цифр выглядит плохо, - сказал Хааралд. Грей-Харбор одарил его вежливо-недоверчивым взглядом, и король снова фыркнул.
– Хорошо, - признал он, - это выглядит плохо, потому что это плохо. Но все не так плохо, как кажется. Либо вся эта наша новая концепция работает, либо нет. И если это сработает, то это лучшие условия, которые мы сможем придумать. И не забывай об элементе неожиданности.
– Действительно, - вставил епископ Мейкел.
– Как вы уже отметили, ваше величество, неожиданность порождает панику. Если галеоны смогут нанести достаточный урон и посеять достаточную панику, южные силы вполне могут повернуть назад, даже если их фактические потери будут менее чем сокрушительными. В этот момент галеоны могут вернуться в родные воды, что позволит вам сконцентрировать все свои силы против северных сил.
– Предполагая, что наши собственные галеры смогут успешно играть с ними в пятнашки, пока галеоны не вернутся, - сказал Грей-Харбор. Епископ посмотрел на него, и первый советник криво улыбнулся.
– Я когда-то был морским офицером, ваше преосвященство, и каждый морской офицер знает, что первый закон боя заключается в том, что то, что может пойти не так, пойдет не так.
– Верно, - сказал Хааралд.
– Но этот закон применим к обеим сторонам.
– Это достаточно справедливо, - признал Грей-Харбор.
– Должно быть, я в чем-то замешан, если ты готов это признать, Рейджис!
– сказал король со смехом. Затем он встряхнулся и более трезво оглядел зал совета.
– Уверен, что есть много моментов, которые нам нужно будет уточнить, - сказал он, - но я думал о том, как поступить с Доларом, с тех пор, как Мерлин впервые предупредил нас, что Тринейр разговаривает с Ранилдом. Я убежден, что это наш лучший ответ. И я также убежден, что крайне важно, чтобы наши капитаны и наши экипажи были настолько уверенными и мотивированными, насколько это возможно. Особенно учитывая возможность того, что может просочиться наружу тот факт, что совет викариев действительно стоит за всем этим, что бы там ни говорилось,. Даже самые стойкие люди будут испытывать некоторые угрызения совести, если они подумают, что Мать-Церковь решила, что нас нужно сокрушить.