У смерти твои глаза
Шрифт:
– Он так и делал. Но пуля чиркнула неожиданно, – вставил слово боец.
– И как мы теперь будем работать? – заволновался я.
Дубай зло посмотрел мне в глаза. Потом зловеще улыбнулся. А в его глазах проблескивали насмешливые искорки.
– Не боись, прорвемся.
Он скинул с себя пиджак и стал карабкаться в нишу с взрывчаткой. Сперва я посмотрел на него как на полоумного, но боец пояснил мне:
– Дубай сам из минеров. Только предпочитает, типа, подальше от мути этой держаться. Так вот.
Пятнадцать минут в напряжении. Я не видел Вани. Он скрылся, закопался в джунглях проводов
– Готово, – крикнул он. – Выпить найдется?
Один из бойцов протянул ему фляжку. Ваня скрутил колпачок и присосался к горлышку. У него ходили ходуном руки. Опустошив фляжку, он вернул ее хозяину.
– Здесь все. Разберите взрывчатку. И погрузите ее на катера. Чтобы ни грамма не осталось, – распорядился Дубай.
– Не думаю, что это стоит делать, – возразил я.
– То есть? – обернулся ко мне Ваня.
– Нам понадобятся доказательства того, что здесь готовилось. Если разобрать заряд, то их не будет. Дубай ухмыльнулся.
– Ты прав, – сказал он.
Я достал трубку, визитную карточку полковника Абрикосова и набрал его номер. Ответили сразу же. Я представился и, игнорируя его насмешливый голос, сообщил, что подтверждение моих слов он может найти по адресу: Дамба… После чего разъединился.
– Через полчаса здесь будут кишмя кишат люди ФСБ, – сообщил я.
– Значит, пора сваливать, – резюмировал Дубай.
Мы поспешно покинули туннели дамбы. Бойцы собирали своих товарищей. Оставлять убитых на поле боя – дурная примета. Я склонился над телом Ираклия Стеблина и взвалил его себе на плечо. Ужасная тяжесть, но я распрямился и побрел к «икару». Я оставил его лежать на палубе. А сам прошел в капитанскую рубку.
Дубай и Гонза вошли следом.
– Так. С дамбой мы разобрались. Теперь осталось нанести визит Ульяну Мертвому, – сказал Дубай.
– У нас бойцов почти не осталось, – возразил Гонза.
– Ребята, что участвовали в бою за дамбу, не пойдут с нами. У дома Мертвого ждут свежие силы.
Я сел за штурвал. И вспомнил о фотографии, которую мне протянул перед смертью Ираклий. Я достал снимок и удивился. С фотографии на меня взирала Таня. Моя Таня. Значит вот где пропадал последнее время, Стеблин! Я почувствовал горечь и убрал фотографию.
Я завел мотор катера и отчалил от дамбы.
Глава 53
Дом Ульяна Мертвого находился в одном из самых фешенебельных кварталов города. Здесь жили люди, чей уровень благосостояния много превышал среднюю черту. Рядом с внешне неказистым двухэтажным особняком Мертвого, окруженным высоким каменным забором и по периметру камерами слежения, обитали два финансиста, три нефтяных магната, один банкир, да полицейские высокие чины, которым наше
«Икар» бесшумно подошел к флотилии кораблей, скопившихся в отдалении от холма. Дубай покинул на время нашу палубу, перескочив на соседний катер. И мы остались вдвоем с Кубинцем. Молчали. Любой разговор в этот момент казался неуместным. Каждый по-своему переживал смерть Ираклия Стеблина. Я смотрел на Гонзу и видел в нем человека, предрекшего гибель друга. Вот мы снова остались вдвоем. Наверное, это рок, что вновь и вновь все возвращается к исходному числу.
Я не сближайся с Ираклием, как Гонза. Поэтому мое чувство утраты было куда меньшим, чем у Кубинца. Я размышлял о том, как и когда познакомились Татьяна и Ираклий. А быть может, они были знакомы всегда и, когда она спала со мной, где-то в глубине души держала воспоминание о Стеблине. Воистину загадка из загадок. Но в конце концов, когда я находился с ней, то никак не мог избавиться от воспоминании об Ангелине, да и не хотел, если честно. Во мне ожила злость. Я сотрудничаю с людьми лишившими меня самою близкого мне человека. Поквитаться с ними. Да! Я мечтал об этом Только сперва закончу с Мертвым и ею хозяином, а потом обдумаю способ поквитаться с Гошей Качели и его прислужниками
Дубаи появился на палубе «икара» с новостью:
– Два часа назад к причалу дома Мертвого подошел катер. Он высадил двух человек. Кто такие, неизвестно. Но сделано это было тайно, чтобы никто не видел. Так что есть вероятность того, что у Мертвого в гостях тот самый хозяин, которого ты пытался безуспешно вычислить.
Я молчал.
Дубай злорадствовал.
– Я распорядился относительно дальнейших действий, – сказал Ваня. Я молчал. Дубай скалился.
– Через десять минут начинаем штурм, – пытался меня заинтересовать Дубай.
– Что ж, вперед, под танки, – разразился я сентенцией.
– Что это значит? – насторожился Ваня.
– Только то, что мы никуда не идем. Мы останемся снаружи и понаблюдаем, как оперативно вы действуете.
Кубинец бросил на меня удивленный взгляд, но промолчал. Он уже привык к моим неожиданным и странным поступкам.
– Твое право, Туровский. Твое право. Ты уже сделал все, что мог. О гонораре можешь не беспокоиться. Качели всегда платит по своим счетам, – брезгливо процедил сквозь зубы Дубай.
– Качели мне ничего не должен. «Икар» мой, а в остальном мы в расчете. – Я помолчал минуту, а потом добавил: – Да! Кстати! Передай Качели, что я тоже всегда плачу по счетам!
Дубай недоуменно хмыкнул и исчез из рубки.
– И что на этот раз: какое-то смутное чувство или как всегда блоха под седло попала? – ехидно поинтересовался Кубинец.
– Наше участие в этой операции уже излишне. Дубай сам прекрасно справится. К тому же что-то подсказывает мне, чго Ульян Мертвый не переживет эту ночь. Если дело запахнет жареным, а оно именно так и благоухает, то все самое интересное мы увидим снаружи. Вон у того причала, где качается маленький катерок.