У судьбы твои глаза
Шрифт:
В дверях показались головы остальных ребят – повысовывались, как цыплятки из-под куриного крыла. Я приблизился к Таннеру так близко, что почувствовал кислый запах табака и, что меня порадовало, тонкий аромат страха.
– Послушай сюда, паразит. Ты не с тем связался. Меня не пугает ни твоя неприкасаемость, ни твой дядя. Ты заткнёшься, вернёшься в дом и займёшься делом. Или засунешь свой зад обратно в свою новенькую колымагу и укатишь отсюда так быстро, что я не успею моргнуть. Я не собираюсь возиться с папенькиным сынком вроде тебя.
Зак нервно сглотнул, но выдержал
– Будешь своего сынка так учить, понятно? Ах да. Ты ведь не можешь его ничему научить, ведь он слабоумный.
Из груди вырвался рык, достойный царя зверей. Я занёс руку и врезал этому уроду в левую скулу, согнув его пополам. Он что-то прокричал, ребята высыпали на крыльцо, но я попал в яростный раж. Схватил Таннера за горло и прижал спиной к белому кирпичу фасада. Ударил снова, выпустив кровавые брызги на снежную белизну. Занёс другую руку, собираясь отметелить его, как пиньяту, но кто-то схватил меня сзади, не дав нанести вожделенный удар. Не дав закончить начатое.
– Никто не смеет так отзываться о моём сыне!
Лукас и Барни оттащили меня, как сорвавшегося с поводка бульдога. Кевин опустился рядом с Заком, который переводил дыхание и утирал кровавые разводы с губ.
– Всё, всё, остынь, Шон. – Попросил Лукас, и, увидев, как пять пар глаз ошалело смотрят на меня, я остыл.
Таннер был непрошибаем и одарил меня смесью злости и удовлетворённого злорадства.
– Ты ещё пожалеешь об этом. – Бросил он и двинулся к машине, напоследок врезав меня плечом. – Уж поверь мне.
И я поверил. Прикрыл глаза, всё ещё чувствуя свинец в сжатых кулаках. Что же я натворил? Таннер так просто этого не оставит, можно не сомневаться. Я не просто подпортил ему физиономию, но ещё и унизил перед приятелями, кому он неделями пускал пыль своей высокомерия в глаза.
Моя поредевшая бригада оккупировала крыльцо. Четыре облачка пара клубились в метре от меня. Никто из нас не чувствовал холода, только суровую реальность. Они не знали, что делать, ровно как и я.
– Возвращайтесь к работе. – Распорядился я, наблюдая, как взвизгнув новыми покрышками, «камаро» Таннера уносится по обледенелому асфальту прочь.
Работа не ладилась. Впервые за долгое время парни работали в тишине, периодически переглядываясь между собой и бросая на меня озабоченные взгляды. Жалели они меня или боялись, как бы я снова не сорвался на одного из них, я так и не понял. Но они даже не прервались на обед, не сделали ни одной затяжки на перекуре и исполняли любой каприз, как будто я был царь и бог. Они знали то, что знал и я. Это был мой последний рабочий день в «Дженерал Констракшн».
В конце рабочего дня, когда мы уже заканчивали прокладывать дымоход, мой телефон разорался трелью. Франклин Таннер. Не нужно быть мудрецом, чтобы понять, зачем он звонит. Но я всё же отважился поднять трубку.
– Жду тебя в офисе через двадцать минут.
Всё, что мне сообщил его ледяной, как воздух за окном,
– Заканчивайте без меня. – Сказал я парням, и они кивнули, не зная, я говорю только о сегодняшнем дне или о проекте в целом.
Пока я не спеша ехал в сторону своей погибели, я успел смириться с положением вещей и стал искать пути к отступлению. Завтра же начну рассылать резюме во всевозможные конторы Рочестера, а может и соседних городов. Без моего дохода мы не протянем и месяца. Уэйн и так надрывается в несколько смен в автомастерской, а Полин мечется между заботой о нас троих и подработком в магазине. Я не мог взвалить на них ещё больше, чем они и так тянули на своих далеко не молодых спинах.
«Камаро» Зака стоял себе на парковке рядом со зданием «Дженерал Констракшн», но самого Зака нигде не было видно. Зато из своих уголков повыползали другие офисные планктоны. Поглазеть на то, как меня казнят, сожгут живьём на костре гнева.
Франклин беседовал с кем-то по телефону, но, как только я вошёл в кабинет, бросил «я перезвоню» и взглянул на меня, как на смертника. По правде говоря, таким я себя и чувствовал.
– Ты хоть понимаешь, что творишь, Тёрнер?! – Рявкнул Таннер-старший, как только дверь за мной закрылась. – Твой идиотизм выходит за всякие рамки! Я мирился с твоими отлучками и задержками проектов, но с мордобойством моих сотрудников мириться не стану. Это непозволительно.
– А я не стану оправдываться. То, что творит ваш племянник, вот что непозволительно.
– Как ты смеешь?..
– Вы меня, конечно, извините, но ваш племянник полный кретин.
Правда всегда колет глаза. Франклин весь надулся, как рыба фугу, и запыхтел. Едва ли кто-то позволял себе говорить с ним в таком тоне, но мне нечего было терять. Давно хотелось высказаться о наболевшем, а Зак Таннер был одной из самых болезненных тем.
– И я снова начищу ему морду, если он ещё хоть слово скажет о моём сыне.
– Я терпел твои выходки слишком долго, Тёрнер. Ты уволен.
– Прекрасно! – Выкрикнул я, испытав удивительное облегчение. Будто булыжник с души свалился. – Всё равно я ненавижу эту дыру.
– Пошёл вон!
– Уже ухожу. Только кое-что скажу напоследок.
– Нет, не скажешь. – Грузная фигура Таннера обогнула стол и распахнула дверь перед моим носом, прозрачно намекая, чтобы я выметался. – Я не намерен выслушивать твой бред ни минутой больше.
– Ты такой же говнюк, как и твой племянник. – Сказал я то, что давно мечтал сказать, и с чистым сердцем направился восвояси.
– Зато у этих говнюков есть работа и нет обузы на шее в виде калеки.
Я замер, словно подошвы приклеились к полу.
– Посмотрим, как ты запоёшь, когда останешься без гроша в кармане. Что бы сказала твоя жёнушка? Долго твой парнишка протянет без дорогих лекарств и врачей? Год, два? Начинай откладывать на его похороны.
Недолго думая, я развернулся и впечатал правый кулак в жирную рожу босса. Ярость заволокла разум белым туманом. Я не понимал, что творю, хотелось только размозжить что-то, сломать так же, как сломались наши жизни после смерти Элизабет.