У вендетты длинные руки
Шрифт:
– Не надо, не лови их, пусть себе бегают! – крикнула я ему, но Сергей меня, похоже, не услышал. Он продолжал гоняться за козами, падал в траву, смеялся и снова вставал, чтобы через пару шагов упасть опять. Это детское занятие, похоже, доставляло ему большое удовольствие.
И вдруг он пропал. Я встала и пошла его искать, но Сергея нигде не было. Я ходила по лугу и звала его, потом встретила бомжа Васю. Я хотела его спросить, не видел ли он здесь молодого человека, но тот махнул на меня рукой и сказал: «Все обойдется…»
– Что обойдется? – не поняла я.
– Все обойдется, – сказал он снова. И вновь махнул рукой. Потом
Меня разбудил телефонный звонок. Я вскочила и посмотрела на часы. Девять! Кто это может быть в такую рань? И отчего людям не спится?
– Алло?
– Полина? Это Серафима. Я тебя не разбудила?
– Нет, я уже встала, – соврала я, сдерживая зевоту.
– Полина, у меня такая новость! Сядь, если ты стоишь!
«А если лежу? – хотела было спросить я. – Мне подняться и сесть?»
– Ну, говори, не томи…
– Птицын берет меня к себе! Экономкой. Я вчера была у него, мы долго беседовали. Мы даже чай вместе пили! В общем, он сказал, что я ему подхожу, он меня берет, но с испытательным сроком.
– Поздравляю!
– Полина, ты не представляешь, какой это хороший человек! Когда я по телевизору его видела, всегда думала, что он то ли «голубой», то ли косит под него. Во всяком случае, я считала, что у парня большие тараканы в голове! А он, оказывается, вполне нормальный… Почти нормальный. В общем, общаться с ним можно. Мы так хорошо поговорили о том о сем, о жизни… А какую он мне зарплату назначил! Полина, я даже боюсь назвать эту сумму вслух.
– Боишься – не говори.
– Полина, спасибо тебе, что порекомендовала меня ему. Я теперь твоя должница!
Ага, и Птицын тоже! Он так и сказал, что если экономка ему подойдет… Так что у меня теперь – два должника. Я положила трубку и отправилась в душ.
Глава 14
Я пила кофе с тостами и думала о том, чем мне предстоит заняться теперь. Пожалуй, пора начать шантажировать супругов Дьяченко новыми данными. Пойду к Алене и сражу ее известием о том, что все знаю о ее грязных делишках и о том, что убийство Тамары – ее рук дело. У меня есть доказательства. А что я предъявлю в качестве таковых? Запись с камеры мобильника, где подруги сидят в кафе и мирно пьют сок с пирожными? И все, других доказательств у меня нет. Начну блефовать, как дед во время игры в покер? А если это не сработает? Если супруги пошлют меня куда подальше?
Зазвонил мой мобильник. На определителе высветился номер дяди Сережи.
– Полина, у меня для тебя две новости. И одна из них – точно хорошая. Насчет другой – не знаю.
– Дядя Сережа, говорите, не томите! – взмолилась я.
– Дьяченко Алена Дмитриевна почти два года тому назад окончила медицинский колледж. Дальше продолжать учебу не стала, скорее всего, из-за своего замужества.
– Так, значит, все-таки медицинский…
– Вторая новость от моего знакомого из «органов»: на «жучке», найденном в лаборатории больницы, где вчера обнаружен труп, отпечатки пальцев… стертые! Полина, ты меня слышишь? Установить владельца по таким «пальчикам» не представляется возможным.
– Дядя Сережа! Спасибо вам за действительно хорошую новость!
– Ну вот, вижу, что порадовал тебя. А то вчера ты была какая-то сама не своя. Теперь не будешь грустить?
– Не буду, дядя Сережа. Еще раз спасибо!
Я
Я натягивала джинсы и джемпер и рассуждала про себя. Значит, Алена окончила медицинский колледж! Сто один процент гарантии, что это она сделала смертельный укол своей подруге, а яд, как всегда, мог достать ее изобретательный муженек. Он ведь у нас мастак по части химии. Такое уже нахимичил! Третий труп на счету этой милой семейки. Пора с ними закругляться, пока они еще кого-нибудь не отправили на тот свет.
Я выехала из коттеджного поселка и по дороге к магазинчику камней решила позвонить Надежде. А то она у меня в последнее время как-то выпала из дела. Даже не звонит, не торопит побыстрее разделаться с Дьяченко, взорвать их магазин. Я набрала ее номер и вскоре услышала в трубке приятный голос:
– Слушаю!
– Надежда, это Полина, привет!
– А-а… Здравствуй. Что-нибудь случилось?
– Ты что-то совсем пропала. Не хочешь узнать, как дела у твоих родственничков?
К моему удивлению, Надежда немного помедлила, прежде чем ответить.
– Хочу. А что там у них?
– На их счету еще один труп.
– Как?!. Боже мой! И кто на этот раз?
– Лаборантка, сделавшая липовый анализ брату твоего мужа. Некто Ольшанская Тамара из городской больницы.
– А-а, да, знаю. А за что они ее, она же им так помогла?!
– Я ее шантажировала, вымогала деньги. Очень солидную сумму. Обещала в случае ее отказа заплатить сдать ее ментам. Ольшанская пошла к Алене, потребовала денег и пригрозила: если ее возьмут, она расскажет и о своей лучшей подруге. «Я, мол, – заявила, – одна сидеть не буду!» Алене, ясное дело, очень не хотелось в тюрьму, но и расставаться с миллионом ей тоже не улыбалось. Вот она и выбрала более действенный и, главное, дешевый способ избавиться от нежелательной соучастницы и свидетельницы. Вчера днем Тамару нашли убитой в лаборатории. Причем убили ее уколом в шею.
– Какой ужас! В шприце, конечно, был яд?
– Да, быстродействующий. Я предчувствовала что-то такое, поэтому дежурила у больницы, хотела предотвратить…
– Не получилось?
– Нет. Похоже, Алена прошла туда переодетой, и я не узнала ее… Так что эти Дьяченко совсем распоясались, мочат всех подряд, как говорит моя подруга. Я думаю, пора браться за них всерьез. Сами эти ребята на достигнутом явно не остановятся.
– Третий труп!.. Прямо не Дьяченко, а «Дьяволченко» какие-то! Да, Полина, ты права, их надо остановить! Иначе они так и будут дальше убивать. Возмездие должно наконец настигнуть эту кровожадную парочку! Что ты собираешься делать?
– Теперь их шантажировать буду уже я. Пойду к ним…
– Полина! После всего этого ты пойдешь к ним?! Одна?
– Нет, приведу с собой отряд ОМОНа! И мы все вместе начнем их дружно шантажировать! О чем ты говоришь, Надежда? Конечно, я пойду одна. Но мне нужно, чтобы кто-то подстраховал меня.
– Ты хочешь, чтобы это была я?
– Вообще-то, хочу. А ты разве не можешь?
Надежда опять замялась. Что-то она темнит, мелькнула у меня мысль, но я не успела высказать ее вслух.