У входа в Шахрай
Шрифт:
Следующие мгновения стали самыми унизительными в жизни Аяна. Ему распахнули рубашку, стащили брюки, исподнее и осматривали двое взрослых мужчин, один из которых старательно искал в нем хоть какие-нибудь изъяны.
– Инспектор, а это что? Здесь, на животе.
– Это родимое пятно, Тай.
– Ай-я-яй!
– Ох, прости Аян. Инспектор, не кажется, что рот у него большеват?
– В рамках Табеля, Саббит.
– А здесь? Поглядите!
– Соответствует норме.
– Да нет же, вот тут, пониже! Мне кажется, так быть не должно!
– Вполне
– Хм, да? У меня не так… Вот в этом месте тоже?
Аяна тянули, дергали, щупали и тыкали в него карандашом. Он не сопротивлялся, чтобы не вызывать сомнений в своей нормальности, но поклялся в будущем отомстить Саббиту.
– Тай, я должен вынести неутешительное заключение, – наконец сказал Инспектор. Аяну разрешили одеться. – Вы зря покинули свой пост. Человек этот такой же мутант, как и мы с вами. Я должен буду вынести вам выговор за самовольное оставление дежурства.
– Но Инспектор! Он ведь шпионил! – продолжал доказывать свою правоту Саббит. Он покраснел и его широкий блестящий лоб покрылся испариной.
– Я не шпион! – вмешался Аян. Теперь, одетый и убежденный в своей нормальности, он чувствовал себя куда увереннее.
– А что ж ты там делал, а?! Шпионил! Разнюхивал! – Саббит тыкнул его пальцем, больше из-за обиды, чем реальной убежденности. Аян огрызнулся:
– Я же сказал – не помню!
– Присядьте. – Инспектор указал Аяну на табуретку, которую тот раньше не увидел.
Аян, обмениваясь с Саббитом гневными взглядами, сел. Инспектор подошел к покосившемуся шкафу, достал и убрал на место несколько древних коробок. Затем под грудой безделушек откопал маленький молоточек, вытер о штанину и ударил им Аяна по колену. Нога дернулась. Инспектор удовлетворенно буркнул что-то себе под нос. Со второй ногой повторил то же самое и принялся осматривать голову Аяна. Цокая, откинул липкие пряди волос и надавил на шишку. Аян закричал. После того, как он не смог коснуться носа с закрытыми глазами, Инспектор вынес вердикт:
– Я склонен поверить истории парня, Саббит. Он получил сильный удар по голове, в результате чего – сотрясение мозга. Это могло послужить причиной потери памяти. В редких случаях люди помнят свое имя, иногда – факты из жизни. Но вот последние события, и даже откуда они родом – напрочь забывают. Развяжите его.
Саббит, смирившийся с поражением, выполнил приказ. На его лице явственно читалось: «Ничего лишнего, всего лишь работа.» Аян принялся растирать занемевшие кисти.
– Можно мне воды?
– Да, конечно. – Инспектор кивнул на стакан, вокруг которого клубились насекомые. Аян и Саббит переглянулись.
– Эм-м-м, я наберу в колонке холодненькую. – Саббит выбежал на улицу и Аян тут же простил ему недавнее унижение.
Взметнувшаяся штора принесла в помещение вихрь разгоряченного воздуха.
– Что ж, молодой человек, и на ваш случай есть протокол. – Инспектор сел за стол и чудом нашел в бардаке нужную папку. – Мы дадим вам испытательный срок в месяц. За это время я пошлю запросы в ближайшие
Инспектор придвинул Аяну документ и карандаш. На удивление алфавит и грамматика бакейцев повторяли шахрайский. Аян заполнил графу «ФИО», пропустил «Возраст», указал «мужской» в строке «пол». Нижние графы вроде «профессия», «семейное положение» и «наличие детей» оставил незаполненными. Вернул анкету Инспектору.
В дом зашел Саббит с флягой, полным ледяной воды.
– Тай, а ваш выговор составлю вечером, сегодня и так много дел выдалось. Молодого человека поселим к вам в общежитие, – наставлял Инспектор, пока теперь уже не пленник, а гость опустошал бутылку. – Держите, с этим к завхозу. – Он протянул Аяну еще одну бумажку. – Здесь одежда, постельное. В общем, все необходимое. Завтра с утра подойдете, определим вас на работу.
– Работу? – удивился Аян. Он все еще не до конца поверил, что его не вздернут, как шпиона и мутанта, а его уже хотят отправить работать. Да и кем он мог работать в этой глуши?
– Конечно. – Инспектор уже отвернулся и увлекся грудой бумаг на столе. – У нас не терпят тунеядцев. – Он окинул Аяна взглядом поверх мутных очков и неприятно улыбнулся. Зубы у него были целыми, но желтыми. – Так же должен сказать: вы не должны покидать Баке, пока ваша личность не будет установлена.
Аяну стало неприятно от этой фразы. Что Инспектор имеет в виду? Что за ним будут следить? Его это не удивило, но вот тон Инспектора… На секунду в комнате установилось напряжение, которое нарушил Саббит:
– Инспектор, а что со мной? Возвращаться на вахту? Два часа уж как осталось…
– Конечно, Тай. Проводите парня до общежития, и бегом на дежурство. Хорошего вам вечера.
Мужчины вышли из дома. Пока Саббит отвязывал лошадь, Аян огляделся. Он все еще не мог поверить, что бесконечная синева над ним – гигантский потолок. Солнечный светильник перешел в другой его край и слегка опустился, удлинив тени домов. Свет перестал быть слепяще-желтым, в нем появились розовые искорки. Приближался первый в жизни Аяна Монке закат.
Он мотнул головой: он на Поверхности, в деревне местных, совершенно здоровых пусть и до примитива отсталых, людей. Как такое могло произойти? Неужели жизнь на Поверхности возможна, а шахрайцы не знают об этом? Эта несправедливость заставила что-то в его груди обиженно кольнуть.
– Идем! – позвал Саббит.
Аян сделал глубокий вдох и поспешил за ним, разглядывая все, что попадалось ему на пути. Деревня просыпалась после дневной духоты. Во дворах все чаще появлялись дети, старики и, изредка, женщины, чьи любопытные взгляды ловил на себе Аян из-за заборов. По словам Саббита, работа заканчивалась через час. Мужчины искупаются, поужинают, и некоторые из них сменят своих соседей на охранных постах.