У врага за пазухой
Шрифт:
Глава 17
Глава 17
В дороге от дома до отдела уставший мозг упорно пытается найти выход.
Повесить на меня убийство из-за переписки в телефоне будет сложно. Слишком странный получается убийца — без мотива, без криминального опыта и оружия.
Как ни удивительно, мысль об орудии убийства заставляет нервничать сильнее всего. Мы с Вольским тоже ничего не нашли. На даче я видела лишь один пистолет — тот, который Ярослав
Вряд ли из него можно было выстрелить бесшумно. Да и не было у Вольского столько времени. Всю шумную и грязную работу убийца проделал перед нашим приездом. Он не только каким-то образом выяснил адрес, но и смог нас опередить.
Как? Ответов нет.
В редакции о поездке знал лишь Ломоносов. Он с моего первого дела требует отчитываться, куда собираюсь и на какой срок. Чтобы не впасть в немилость, я сообщила и в этот раз.
Из домашних... их не осталось. Мама получила свою сумочку и больше не наведывалась. Муж с чемоданами убыл на ПМЖ к другу, а с Ирой мы обсуждали лишь мужчин и разновидности крокодилов.
Единственная гипотеза, которая объясняет слив информации, — Вольский. Я еще на юбилее сказала ему о Шапках. Он сам как-то узнал улицу и номер дома Бухгалтера.
«Скажи, что ты не замешан в убийстве и моем аресте», — отправляю СМС Ярославу уже в отделе, пока Агеев уходит за кофе.
Мне вполне хватит краткого ответа: «да» или «нет». Однако вместо сообщения его величество решает позвонить.
— Какой на хер арест? — хрипит Вольский.
По телефону трудно понять причину хрипа, но воображение тут же рисует обнаженную Вику, упругие ягодицы мистера Секса и смятые шелковые простыни.
— Мой. — Выглядываю за дверь.
Не хватало еще, чтобы Агеев застукал меня с телефоном в руках.
— Тебя задержали?
— Полчаса назад. Я теперь подозреваемая в убийстве.
— Каком еще убийстве?
С извилинами у него совсем беда. Так непривычно, что даже улыбаюсь.
— А ты подумай!
Набор матов, который звучит после моих слов, поражает фантазией и образностью. Кто бы ни был сейчас под Вольским, кончить она теперь точно не сможет.
— Почему сразу не позвонила?! Адвокат уже приехал? Ты хоть что-то рассказала?
Пожалуй, сонный и медлительный Ярослав нравился мне больше.
— Ты мне не отец и не начальник, — обрубаю этого диктатора.
— Что ты им рассказала?! Подробнее!
— Сказку! О рыбаке, чтоб его, и рыбке.
— Задницу надеру! И это сейчас не угроза. Это, блядь, обещание!
— Обязательно надерешь! Но для начала поищи у себя крысу и надери ей!
— У меня нет ни крыс, ни кротов! — цедит Вольский сквозь зубы.
— О времени и месте интервью знали лишь ты и я. Я никому не сообщала. Утечка информации могла произойти только с твоей стороны, — рычу на него как можно тише и, закончив фразу, сразу же отключаюсь.
Несмотря
***
Следующие три часа проходят в жестком спарринге с Агеевым. Он упорно пытается выяснить подробности встречи с Бухгалтером, а я, включив на полную мощность блондинку, изображаю склероз.
Не самая успешная тактика. К несчастью, с перспективами вообще беда.
— И сколько еще вы будете меня допрашивать? — Зеваю точно так же, как Агеев.
— Мне спешить некуда. Будем с вами общаться, пока не заговорите.
— Но мне нечего рассказать. Я его не убивала и даже не была знакома лично.
— Конечно. Все вы так поете.
— Могу на детекторе лжи подтвердить. Где этот ваш полиграф?
— Понадобится — подтвердите.
— А можно хоть до утра вернуть меня домой? Спать очень хочется.
— Домой нельзя. Утром проведем обыск. Если ничего не найдем, будем разговаривать с вами дальше.
— И что же вы собираетесь найти? — Становится не по себе.
В квартире все было в полном порядке. Дверь я открыла своим ключом — два оборота, никаких проблем. Вещи лежали как обычно. Стопка новых книг — на комоде, покрытые слоем пыли гантели — в углу, под таким же запыленным телевизором. Любимый свитер — в кресле, а сброшенная пижама — на кровати... вроде бы. Или нет?
Вспомнить, где именно лежала пижама, почему-то не удается. Память не хочет показывать картинку с любимым спальным комплектом. Вместо нее подсовывает воспоминания о девственно чистом покрывале и непривычно аккуратно разложенных подушках.
— Кира Игоревна, я читал некоторые ваши статьи и прекрасно понимаю, что прямо сейчас вы дурите мне голову, — выдергивает из размышлений Агеев.
— Тогда дайте поспать. Дождемся результатов обыска. — Я устала от нашей игры.
— Напомнить, сколько раз вы отказались подписывать протокол? — Агеев кивает на распечатанный документ и грустно косится в сторону ручки.
— Пожалуй, еще раз ознакомлюсь.
С умным видом цепляю на нос очки, героически сдерживаю зевоту и начинаю читать.
— А я за кофе. — Следователь поднимается из своего кресла.
Все это мы уже проходили. Трижды за ночь. Он пытался не уснуть, я старалась ничего не подписывать и ничего не рассказывать. Утром должен приехать адвокат Ломоносова, чтобы помочь выкрутиться из ситуации.
«Еще пять или шесть часов!» — как могу, подбадриваю я себя.
«Где наша не пропадала? И там пропадала, и здесь пропадала!» — с оптимизмом шепчет внутренний голос.
Но не успевает следователь дойти до двери, на пороге материализуется широкоплечая фигура Федора, и протокол выпадает из моих рук.