У врага за пазухой
Шрифт:
— Из-за обыска?
— Из-за него.
— А теперь давай подробнее.
Взгляд все же останавливается там, где не стоило, — на небольшом шраме под ребрами справа. Такой можно получить лишь при ножевом ранении. И не поверхностном, а глубоком, смертельном.
— Утром к тебе в гости завалится целая бригада во главе со следователем. Для сна будет шумновато.
— До утра еще четыре часа.
Кончики пальцев покалывает, так хочется прикоснуться к шраму и изучить его на ощупь. Часть мозга, отвечающая за критическое
— Добавь час на дорогу.
— Пусть три. Но я смогу хоть немного поспать и привести...
— Сейчас у тебя дома работает другая бригада, — не дав договорить, заканчивает Ярослав.
— Какая еще бригада? — спрашиваю, зевая.
— Моя.
— То есть? — От удивления теряю бдительность.
— Пара знакомых криминалистов и начальник службы безопасности.
Вольский мгновенно пользуется коротким замешательством. Опускает упругий зад на диван и устраивает меня на своих коленях. Вздрагиваю как от удара током.
— Твои люди роются в моих вещах?
Чтобы совсем не закоротило, я упираюсь ладонями в голую грудь, но делаю лишь хуже. Руки словно прилипают. Какая-то редкая форма мгновенной сварки — приваривает намертво.
— Ты была не единственной, с кем общался Бухгалтер, однако Агеев взялся именно за тебя.
— У меня был адрес. — Не стонать трудно.
— Адрес фигня. Не так уж сложно узнать, где жила бабка этого умника. — Ярослав ухмыляется: — Я же выяснил.
Наблюдаю, как дергается его кадык и расширяются зрачки. Кажется, не только я попала в плавильный цех.
— Хочешь сказать… — облизываю губы, — что у Агеева есть еще какая-то зацепка?
— Уверен. У него сто процентов есть информатор. Если точнее, дезинформатор. — Вольский притягивает мой зад плотнее к своему паху и шумно выдыхает. — И это точно не моя крыса.
— Понятно. — Во рту пересыхает. Внутренней стороной бедра я ощущаю здоровенную твердую штуковину. — Не крыса.
— Поэтому мои люди сейчас работают у тебя, а ты пока останешься здесь.
Горячие пальцы отправляются в путешествие по моей спине. Ныряют под топ, по-хозяйски расстегивают бюстгальтер. Поглаживают каждый позвонок. Делают это чертовски правильно. Осторожно, без нажима, так, что позвоночник превращается в суперпроводник между трусами и мозгом. Вверху туманит, внизу выпадает осадками.
— Решил выполнить обещание?
Нужно оттолкнуть его и послать на фиг. Это не безобидный стажер и не красавчик из бара. Это эгоистичная скотина Вольский. Мистер «Я тебя трахну».
Он худший вариант для случайного секса. Но спасительный внутренний голос молчит, а женская гордость от нежности впала в кому.
— Ты такая сладкая. — Ярослав целует меня за ухом. Легонько касается губами, скользит влажным языком за мочкой.
Попадание в эрогенную зону настолько снайперское, что опять вздрагиваю.
— Ага. Чупа-чупс на палочке.
Делаю
— Пока еще не на палочке, — хрипит похотливое животное, устраивая другую мою руку на члене.
— Это коряга.
Обхватываю ствол сквозь тонкую ткань. Он действительно большой и толстый, мне не показалось.
— Обожаю твой острый язычок. — Наглая ладонь проникает под белье. — С первой встречи мечтал испробовать его умения на своем члене.
Ярослав размазывает влагу по нежным складкам и начинает уверенно массировать клитор.
— Считаешь, умение ругаться — гарантия отличного минета?
Я растекаюсь по мужской груди. «Кира, это сон!» — успокаиваю последнюю тревожную извилину. И стону... предательски, тонко. Как кошка, которая ненавидит всех котов и готова располосовать любого, но бессильна против марта.
— Жизненный опыт подсказывает, — уверенно шепчет на ухо нахал, — ты отсосешь как богиня. Опустошишь яйца под ноль.
— Я еще замужняя женщина. До развода ни-ни. — От откровенности Вольского внутри словно что-то перегорает. Наверное, робость. — И вообще, что за манеры?
Не могу больше терпеть и сама насаживаюсь на его потрясающие пальцы. Ритмично, быстро, бессовестно.
— А потом я возьму тебя в зад. Выдеру и за попытку наехать на меня, и за непослушание, и за то, что динамила.
— Губа, смотрю, совсем не держится. Опять раскаталась.
Я задыхаюсь от кайфа. Ни один член не сравнится с этими руками. Никакой язык не справится лучше.
— Тебе понравится. Обещаю.
Ярослав резко разворачивается. Укладывает меня на сиденье дивана и, не прекращая трахать пальцами, тянет вниз резинку своих штанов.
— Только посмей остановиться!
Сейчас мне плевать, кто он. Оргазм, как морской бриз, ласковыми волнами подкатывает к бедрам и грозится затопить своей теплотой.
— Мы с тобой до утра не остановимся. — Наклонившись, Ярослав целует в шею. — Натру тебя везде.
Он ускоряется, добавляет третий палец. Растягивает меня. Готовит.
— О да... — Где-то внизу, покачиваясь, собирается начать свое дело член... А меня накрывает. — Да... — Выгибаюсь дугой. — Да-а-а… — хнычу, закрывая глаза. — А-а-а... — Чувствую, как проваливаюсь. Без подушки и одеяла уплываю далеко-далеко.
Туда, где нет никакого Вольского, никаких убийств и преступников. В сон.
Глава 20
Глава 20
Просыпаюсь от совершенно нереального запаха — свежей выпечки и апельсина. Сочетание, достойное рая. Впрочем, широкая кровать, шелковое постельное белье и потрясающий вид за окном тоже тянут на вариант эдема.