У врага за пазухой
Шрифт:
Глава 18
Глава 18
Конь Александра Македонского, Буцефал, любил прогуливаться без хозяина. Пару раз во время таких прогулок его даже крали. Не знаю, зачем мне эта информация. Она сама всплывает в памяти, когда смотрю на одинокую фигуру в дверном проеме.
— Вы к кому? — спрашивает Агеев у водителя Вольского.
— Я за ней! — Федор указывает колючей челюстью в мою сторону и взмахом руки требует, чтобы шла
— Не понял! — Агеев аж закашливается от такой наглости.
— Вы к начальству зайдите. Лучше прямо сейчас. Вам объяснят.
Мне все же не показалось во время первой встречи — Федор идеально вписался бы в образ холопа. Очень хочется спросить, знает ли он об одном важном событии, случившемся в тысяча восемьсот шестьдесят первом году*, или про Юрьев день.
— Это какая-то шутка? — Следователь протискивается мимо Федора.
— Шутить указаний не было. — На лице водителя ни одной эмоции.
— Шапито какое-то. С клоунами! — обернувшись ко мне, бросает Агеев и тут же добавляет: — Я сейчас буду. Никуда не уходить!
Как только он скрывается в коридоре, от сонливости не остается и следа.
— Вы правда заберете меня отсюда? — Встаю со стула.
— Кира Игоревна, вы это... сумочку не забудьте. — Федор ничего не объясняет. Снова машет, чтобы шла за ним, и поворачивается к выходу.
— Это ведь не побег из-под стражи, так? — Воровато озираясь, иду следом. — Мне нельзя в бега. У меня мама, квартира и работа.
После нескольких часов допроса мозг работает в каком-то особом режиме — постоянно притормаживает и вместо нормальных логических выводов подкидывает всякие страшилки.
— Шеф сказал забрать вас. Я забираю.
Федор, кажется, вообще не задается никакими вопросами. Пришел, увидел, наследил. Ноль рефлексии. Все просто и четко.
— А ничего, что я задержана по подозрению в убийстве?
Наверное, лучше вернуться в кабинет и не рыпаться до разрешения Агеева. Вряд ли он сочтет уважительным решение чужого шефа, что подозреваемую нужно забрать.
— Если вы здесь, значит, больше не задержаны, — в фирменной манере бубнит Федор и открывает передо мной дверь танка.
— Вообще-то пособничество при побеге — это тоже статья.
Застегивая ремень безопасности, смотрю назад. Фантазия рисует бегущего за нами с собакой и автоматом Агеева, вспышки фонарей, крики и сирену. Однако проходит минута, а на крыльце так никого и нет.
— Ярослав Борисович сказал только забрать. О пособничестве распоряжений не поступало.
Словно таксист, забирающий из клуба нетрезвую клиентку, Федор окидывает меня внимательным взглядом, останавливается на ремне и сумочке. А затем заводит машину.
***
Шоковое состояние длится минут десять. Отмираю, лишь когда выруливаем на Невский. Направление, мягко говоря, не мое, с каждым метром мы только удаляемся от
Если бы за рулем сидел кто-то незнакомый, — какой-нибудь бомбила из южных стран, — еще можно было бы поверить в ошибку. Но Федор отлично знает, где я живу, и как минимум один раз был в моем дворе.
— И куда мы едем?
Проспект, как назло, свободен. Ни пешеходов, ни пробок, даже светофоры дружно горят зеленым. Хотела бы выйти — никаких шансов.
— Ярослав Борисович сказал, что лично вам все объяснит.
— Я смотрю, у вас целый вагон ценных указаний.
Пока не начала заводиться, пишу Вольскому: «Что ты задумал? Куда меня везут?»
— Ярослав Борисович сам не мог приехать.
— Вот еще! Отвлекаться от ночных дел ради меня! — Отсутствие сна все же дает о себе знать.
— Да, дел сегодня оказалось много. — Федор неожиданно выпадает из образа.
— И они как-то связаны с моей скромной персоной?
Боясь, что водитель снова заведет свою шарманку, ответ жду не дыша. Мне вполне хватит и намека. То, что нужно, додумаю сама. Но будто замаялся вести беседы, Федор меняет полосу и вжимает в пол педаль газа.
Куда бы мы ни ехали, доезжаем быстро. Элитный комплекс из нескольких высоток производит впечатление еще у шлагбаума. Это словно другой Питер. Из будущего, где вместо серой тротуарной плитки — густой газон, вместо забитой парковки — извилистые, со светящимися шарами дорожки, а вместо усатого охранника — электронная система, считывающая номера машин.
Ничего общего с моим домом. Ничего общего с большей частью всего города.
Засмотревшись, не замечаю, как останавливаемся у одной из парадных. Но голос мужчины, распахнувшего дверь внедорожника, мгновенно приводит в чувства.
— Ну наконец-то. Долго же вы ехали. — Вольский подает руку, и последние сомнения в цели маршрута тают как дым.
_________
*1861 — год отмены крепостного права.
Глава 19
Глава 19
— Я не просила привозить меня к тебе домой.
Тяжело строить из себя гордую и независимую, когда челюсть сводит от зевоты, а прямо перед тобой роскошный диван, два широченных кресла и фантастически мягкий ковер.
— Вернуть тебя в отдел? — Хозяин ковра даже не пытается казаться душкой.
Вначале он почти насильно привел в квартиру, а сейчас мучает душу полуголым торсом.
— Домой. У меня есть дом.
Стараюсь не смотреть на все эти кубики, широкие грудные мышцы и обтягивающие бедра домашние штаны.
О том, что гостей принято встречать при полном комплекте одежды, некоторые, похоже, даже не слышали. Вместо «а поговорить» сразу стриптиз.
— В твой дом пока нельзя, — звучит уклончиво.