У врага за пазухой
Шрифт:
Глава 28
Глава 28
К некоторым вещам невозможно подготовиться. Секс с Вольским в моем личном рейтинге теперь на первом месте.
«Расслабься», — как под гипнозом повторяю себе, когда он проталкивает член в сжавшуюся вагину.
«Расслабься», — шепчу вместо крика, когда входит до конца и замирает.
Раньше думала, что знаю все о заполненности. Считала себя опытной женщиной, которую не удивишь никакой
То, как заполняет меня этот гад, — нечто совершенно другое.
Его член словно выточен под меня, но на размер больше.
Это такая теснота, что голова идет кругом.
Это удовольствие на грани боли.
От волны ощущений перед глазами все расплывается в бесформенную кляксу. С трудом вспоминаю, что такое вдох и зачем после него нужно делать выдох.
— Что ты в меня всунул? — Губы не слушаются. Говорю как пьяная.
— То, что обещал, сладкая.
У Вольского с голосом тоже какие-то проблемы. Это даже не хрип, а шипение. Наверное, именно так шипел змей в райском саду, уговаривая Еву грызнуть яблоко.
— А ну вынь эту штуковину прямо сейчас! — Я встаю на носочки, прогибаясь в пояснице еще сильнее.
— Слушаюсь, моя госпожа.
Ярослав исполнительно двигает тазом назад, миллиметр за миллиметром освобождая мою несчастную вагину. Делает это мучительно медленно. Изводит скольжением крупной головки в нежной плоти.
— А теперь верни, откуда вынул. — Закусываю губу, готовясь к новому вторжению.
— Все для тебя, злючка.
Второе проникновение ни капли не похоже на первое — меня буквально вколачивают в стену. Размазывают о нее лицом и грудью. Лишь сильные руки на бедрах удерживают от падения.
— А-а… — всхлипываю, шизея от удовольствия.
— Еще указания будут? — Ярослав прикусывает за шею. — Или можно трахать?
— Животное! Бешеное! — сиплю, скользя губами по кафелю.
— Мне нравится твое «еби».
Пальцы поглаживают мои бока. Одна рука Вольского спускается к лобку, и пятерня ложится на низ живота, касаясь большим пальцем клитора. Вторая могучая лапа перехватывает выше — под грудью. Фиксирует так, что не могу сдвинуться и... не хочу.
— Теперь будем греться, — рычит это животное в затылок.
Моя шальная часть так и хочет ляпнуть: « Ты все обещаешь!», но только открываю рот, как начинается...
Ярослав больше не медлит! Не осторожничает! Не играет.
Он трахает.
Вколачивает в меня член с мощью отбойного молотка. Насаживает на роскошную корягу глубоко и быстро. Берет так стремительно, что ощущаю себя зеленым новичком на родео для настоящих профи. Неуклюжей дурочкой верхом на самом буйном мустанге Дикого Запада.
Взлетаю и падаю.
Скольжу руками по гладкой плитке и, надрывая связки, ору: «Яр!»
Это ни хрена не секс. Никакого
Жёстко. Одержимо. Без усталости и остановок.
Сверху из широкой лейки падают горячие капли и испуганными брызгами разлетаются в стороны от каждого толчка. А со спины, не щадя, вбивает в стену еще более горячий мужчина.
— Да-а... Да-а... — Я больше не стону и не хриплю. Скулю, захлебываясь от воды и удовольствия.
— Охуенная... Охуенная... — увеличивая скорость, повторяет мой мучитель. И шлепает...
...заполняет, растягивает, заставляет колотиться в его руках и плакать от удовольствия. Такого яркого, о каком я или не знала, или давно забыла.
***
Утренний побег похож на тайную операцию. Боясь разбудить огромное похотливое чудовище, аккуратно скатываюсь с кровати и падаю на ладони и колени. Не так грациозно, как кошка, но вроде бы тихо.
Оглядевшись и отдышавшись, ползу. Все так же на четырех конечностях. Как пьяный паучок, я медленно перебираю лапками до двери, а за ней — осторожно, на носочках до гостиной.
Драпаю так быстро, как не убегала от преступников или их слишком исполнительных охранников. Не останавливают мысли об оладьях. Не манит серьезно опустевшая коробка с презервативами.
«Кира, что ты наделала?!» — зудит воскресший к утру внутренний голос.
«Как ты могла?!» — маминым наставительным тоном возмущается гордость.
На эти «что» и «как» ответов нет. Между ушами, там, где должен быть мозг, непривычная пустота и легкость. А главный виновник всех женских безумств — попа — горит как после настоящей порки.
Это, мать его, фиаско!
Вчера я умирала от холода, а сейчас дымлюсь от стыда и не представляю, как буду смотреть на себя в зеркало.
Глава 29
Глава 29
Несмотря на легкую панику, через пару минут я умудряюсь натянуть на тело свое мокрое белье и влажную рубашку Вольского. Смотрится ужасно, поэтому приходится украсть еще и ремень. Оборачиваю его два раза вокруг талии и задаюсь главным вопросом: как вызывать такси?
Телефон по-прежнему труп. Не спасает перезагрузка, нет эффекта от жалостливого «Ну пожалуйста» шепотом над экраном.
С вариантами негусто. Или топать пешком через весь Питер, или еще одно маленькое преступление. От первой мысли мое натертое за ночь место посылает неприятный сигнал мочевому пузырю. Намекает, зараза, на цистит и прочие радости. А от второй мысли сердце царапает что-то похожее на совесть.
Альтернатива как в анекдоте про затопленный огород и уток. Выбор вроде как есть, но в реальности им и не пахнет.