У Южного полюса
Шрифт:
температурных данных.
В доме мы оставили одного доктора. Мы предвидели, что
Ивенсу немедленно понадобится врачебная помощь, если только
нам удастся отыскать его в эту страшную бурю и живьем
доставить в лагерь. Из талого снега согрели воду, приготовили
медикаменты.
Один за другим мы переступали порог нашего жилища,
исчезая в бурной мгле. У края воронки мы соединялись и, крепко
взявшись за руки, попарно отправлялись
Поиски велись по плану, предложенному мною.
Двигаться было почти невозможно. В такую бурю, даже
приложив платок к носу и рту, с трудом удавалось дышать. Сплошь
и рядом нам приходилось ползти на четвереньках. При переправе
через покрытые льдом озерца, расположенные в верхней части
полуострова, мы, держась за руки, беспомощно скользили, не
в состоянии сквозь снег и тьму разглядеть друг друга. К тому же
стоял свирепый мороз. Мы искали, искали, но безрезультатно.
Воздух был наполнен поровну снегом и мелкой галькой.
Спотыкаясь и скользя, мы с трудом взобрались наверх, но ураган снес
нас с полуострова на лед залива. Руки были порезаны так, что
кровь капала через перчатки. Мы снова вскарабкались наверх
на четвереньках, продвигаясь, насколько это удавалось, ощупью
вперед. Кричать не имело смысла, так как даже людям из одной
пары не удавалось расслышать друг друга.
Меня сильно беспокоила участь Ивенса. Мы сами очень смутно
представляли себе, где находимся, и могли только догадываться
о местоположении домиков, скрытых под снегом.
С трудом ориентируясь в темноте, мы в паре с Гансоном
внезапно споткнулись о собачью конуру, врытую у входа в домики.
Это сразу же позволило нам определить, где мы находимся.
Подвигаясь ощупью вперед, я коснулся чего-то живого. Сперва
я подумал, что это одна из собак. Однако скоро почувствовал,
что держу в руке ногу человека. Это был лапландец Савио.
Я заявил ему, что в высшей степени не по-товарищески
прятаться в собачьей конуре в то время, как все остальные ищут
Ивенса, находящегося, вероятно, в смертельной опасности.
Савио возразил, что, по его мнению, не следует ожидать
от него, чтобы он подвергал себя такой опасности. Если ураган
унес с полярной земли Ивенса, то он, Савио, в два раза легче
и меньше, чем Джумбо, и подавно не сможет ему сопротивляться.
Это была простодушная философия сына природы.
Другие пары ищущих не раз попадали в домик, случайно
натыкаясь на воронку в снегу. Согревшись немного и
убедившись, что Ивенс все еще
и непогоду продолжать поиски. Сопоставляя различные
донесения, я понял, что обыскан уже весь полуостров, за исключением
маленького участка у обрыва к северу от дома, и направил туда
лапландца Муста и Фоугнера. По моему предположению, Ивенс
мог сбиться с дороги, возвращаясь от метеорологической
станции. Чтобы добраться до домика, он должен был идти против
ветра. Основываясь на собственном опыте, накопленном в
австралийских джунглях, я предполагал, что Ивенс, как многие другие
в таких случаях, уклонился влево от намеченного пункта. Моя
теория подтвердилась: Фоугнер и Муст, обыскивая единственный
еще не обследованный уголок полуострова, нашли Ивенса на
маленьком выступе под скалистой стеной, промерзшим и
беспомощным.
Ивенс долго блуждал вдоль и поперек полуострова. Ему
попался на пути ящик с термометрами. Это помогло взять
направление к дому, но он снова отклонился и не дошел до жилья.
Помощь пришла в последнюю минуту, когда Ивенс, измученный
до предела, потерял всякую надежду найти когда-либо домик.
Сквозь снежную воронку его свели вниз в домик, и здесь им
занялся доктор. Ивенса сильно рвало, и его бил такой озноб,
что под ним тряслась койка. А лапландец Савио смеялся, и его
койка тоже тряслась.
На следующий день Ивенс более или менее оправился, но Ган-
сону после напряженных поисков стало еще хуже, чем раньше.
1 июня лапландцы сообщили, что экспедиция пополнилась
16 новыми участниками. Это были 16 щенков, которые, несмотря
на холод, жизнерадостно и весело резвились и, казалось, вполне
довольны своей ледяной конуркой. Однако матери держались
весьма озлобленно по отношению к другим собакам, ждавшим
только первого удобного случая, чтобы сожрать щенят.
По случаю расширения состава экспедиции мы закатили
большой праздничный обед.
2 июня южное полярное сияние показалось в 7 ч. 30 м. вечера
и оставалось на небе в течение нескольких часов. Особенно
красивым оно стало к полуночи. Как обычно, оно началось с дуги
на севере и северо-востоке*. Световые драпри поднимались к
зениту. Достигнув его, основная масса лучей стала неподвижной,
* Указывая положение сияния на небе, мы всегда даем
прокорректированные данные.
но с запада на восток продолжали перебегать вертикальные