Убедительный довод
Шрифт:
– Непробиваемое дело, – согласился я. – Отличная работа.
– Спасибо.
– Фраскони не подведет?
– Без него не обойтись. Сама я не могу общаться с сирийцем. Эти восточные люди ведут себя с женщинами странно. Не могут к нам прикоснуться, посмотреть, иногда не могут даже говорить. Так что этим придется заняться Фраскони.
– Хочешь, я подержу его за руку?
– Его работа второстепенная, – сказала Коль. – Ничего существенного он испортить не сможет.
– Думаю, я все же подержу его за руку.
– Спасибо, – повторила она.
– И он пойдет с тобой осуществлять задержание.
Коль промолчала.
– Один на один я тебя отпустить не могу, –
Она кивнула.
– Но я предупрежу Фраскони, что командовать будешь ты. И прослежу за тем, чтобы он это уяснил.
– Ладно, – сказала Коль.
Она остановила магнитофон. Голос Куинна оборвался на полуслове. Это должно было быть слово «долларов», «двести тысяч долларов». Но осталось только «долл». Куинн говорил веселым, жизнерадостным тоном, как человек в разгар игры по-крупному, уверенный в своем выигрыше. Коль достала кассету. Убрала ее в карман. Затем, подмигнув, вышла из кабинета.
– Кто такой Куинн? – десять лет спустя спросила меня Элизабет Бек.
– Фрэнк Ксавье, – ответил я. – Когда-то его фамилия была Куинн. Его полное имя – Френсис Ксавье Куинн.
– Вы его знаете?
Я кивнул.
– Именно поэтому я здесь.
– Кто вы?
– Я тот, кто знал Фрэнка Ксавье еще тогда, когда его звали Френсис Ксавье Куинн.
– Вы работаете на правительство.
Я покачал головой.
– Это сугубо личное дело.
– Что станется с моим мужем?
– Понятия не имею. И если честно, мне все равно.
Вернувшись в маленький домик Поли, я запер переднюю дверь. Вышел на улицу и запер за собой заднюю дверь. Затем проверил запор на воротах. Он был прочным. Я прикинул, что это должно будет задержать нападающих на минуту, может быть, на полторы. Неплохо. Я убрал ключ от замка в карман брюк.
– Теперь назад в особняк, – сказал я. – Боюсь, вам придется идти пешком.
Я повел «кадиллак» по дороге, обложенный со всех сторон коробками с патронами. В зеркале были видны Элизабет и Ричард, быстро идущие следом. Мать и сын не хотели уезжать в город, но им также не очень-то хотелось оставаться здесь одним. Остановившись у парадного входа, я сдал назад, чтобы легче было разгружаться. Открыв багажник, я достал крюк и цепь и бегом поднялся в комнату Дьюка. Его окно выходило как раз на дорогу. Идеальная огневая позиция. Достав из кармана плаща «беретту», я снял ее с предохранителя и выстрелил в потолок. Увидел в окно, как Элизабет и Ричард остановились как вкопанные, затем бросились бежать к дому. Возможно, решив, что я застрелил кухарку. Или себя. Встав на стул, я расковырял штукатурку вокруг пулевого отверстия и нашел деревянную балку. Тщательно прицелился и выстрелил еще раз, проделав в дереве аккуратное девятимиллиметровое отверстие. Вкрутил в него крючок, повесил цепь и своим весом проверил, крепко ли она держится.
Спустившись вниз, я открыл задние двери «кадиллака». К этому моменту подоспели Элизабет с Ричардом, и я приказал им носить наверх коробки с патронами. Сам я взял пулемет. Металлодетектор на входной двери завопил громко и возмущенно. Я отнес пулемет наверх. Повесил на цепь и вставил в ствольную коробку начало первой патронной ленты. Повернул ствол вбок и открыл нижнюю форточку окна. Высунул в нее ствол и поводил им из стороны в сторону и вверх и вниз. Под огнем можно было держать всю гранитную стену и всю дорогу до самого круга. Ричард зачарованно следил за мной.
– Тащи коробки, – сказал я.
Затем я подошел к тумбочке и снял трубку внешнего телефона. Набрал номер Даффи в мотеле.
– Вы по-прежнему готовы
– Да, – ответила она.
– В таком случае, вы все трое нужны мне в особняке Бека. Приезжайте как можно быстрее.
После этого оставалось только ждать, когда они приедут. Я стоял у окна, вжимая зубы в десны пальцем, и следил за дорогой. Ричард и Элизабет таскали тяжелые коробки с патронами. Я посмотрел на небо. Только-только наступил полдень, а было уже темно. Погода еще больше ухудшилась. Ветер усиливался. Североатлантическое побережье, конец апреля. Погода непредсказуемая. Элизабет Бек вошла в комнату и поставила очередную коробку. Выпрямилась, тяжело дыша.
– Что будет дальше? – спросила она.
– Предсказать невозможно.
– А для чего этот пулемет?
– Мера предосторожности.
– Против кого?
– Против людей Куинна. У нас за спиной море. Возможно, придется остановить их на дороге.
– Вы собираетесь в них стрелять?
– Если возникнет необходимость.
– А что насчет моего мужа?
– А вам не все равно?
Она кивнула.
– Я буду стрелять и в него, – сказал я.
Элизабет молчала.
– Он преступник, – продолжал я. – Он должен принять решение.
– Законы, которые называют его преступником, являются неконституционными.
– Вы так думаете?
Она снова кивнула.
– Во Второй поправке [9] все сказано ясно.
– Обращайтесь в Верховный суд. Не приставайте с этим ко мне.
– Люди имеют право носить оружие.
– А наркоторговцы – нет, – возразил я. – И ни в какой поправке не говорится, что можно стрелять из автоматического оружия в людном месте. Использовать пули, которые рикошетом отскакивают от стен. И поражают случайных прохожих. Женщин и детей.
9
Вторая поправка к конституции США гарантирует право граждан на хранение и ношение оружия. (Примеч. переводчика.)
Элизабет молчала.
– Вам когда-нибудь приходилось видеть, как пуля попадает в маленького ребенка? Она не входит в тело словно хирургическая игла. Она сокрушает все на своем пути. Раздирает ткани.
Она продолжала молчать.
– Никогда не говорите солдату, что оружие – это хорошо, – закончил я.
– Закон выражается ясно, – слабо возразила Элизабет.
– В таком случае, вступайте в НСА. [10] А мне хорошо и здесь, в реальном мире.
10
Национальная стрелковая ассоциация – общественная организация, объединяет владельцев оружия и лиц, выступающих в защиту прав на владение оружием. Выступает в роли оружейного лобби во всех ситуациях, затрагивающих интересы производителей и продавцов личного оружия. (Примеч. переводчика)
– Он мой муж.
– Вы сами сказали, что он заслуживает того, чтобы сесть в тюрьму.
– Да. Но он не заслуживает смерти.
– Вы так думаете?
– Он мой муж, – повторила Элизабет.
– Как он осуществляет поставки? – спросил я.
– Он использует И-95. Вырезает середину у дешевых ковров и заворачивает в них оружие. Возит их в Бостон или в Нью-Хейвен. Там его встречают.
Я кивнул. Вспоминая волокна, которые встречал повсюду.
– Он мой муж, – в третий раз сказала Элизабет.