Убегающая от себя

Цвик Катерина Александровна

Увлеченная разговором, я совершенно не смотрела в окно и даже не представляла, где мы сейчас находимся. Выйдя и оглядевшись, я поняла, что наша машина остановилась около довольно вместительного ангара. Рядом с ним стояли еще два поменьше. Несколько кукурузников стояли в отдалении прямо под открытым небом. Впереди простиралось летное поле и полоса бетона, уходящая в горизонт. Признаться, я и не догадывалась, что где-то в окрестностях есть что-то подобное. Ну а немного впереди стоял небольшой самолет, уже с придвинутым трапом и, видимо, готовый к отправке. Совершенно выбитая из колеи предыдущим

разговором, все это я отмечала лишь краем сознания. Отец отошел переговорить с каким-то мужчиной, а я стояла около машины, переминалась с ноги на ногу и смотрела на самолет, совершенно не понимая, на что вообще смотрю.

– Это X Elite Business Jet.
– Раздался голос за моей спиной. Я резко развернулась и увидела Макса. Он вальяжно облокотился о машину и тоже смотрел в сторону самолета. Мне же оставалось только очередной раз удивляться, как он сумел ко мне подойти так тихо. Хотя учитывая мое задумчивое состояние...

– Это очень маленький самолет, рассчитанный на 6 посадочных мест. Может пролететь без дозаправки 3,5 тысячи километров.

– Круто.
– Без энтузиазма произнесла я. Нет, я, конечно, понимала, что это действительно круто иметь свой собственный очень маленький самолет, только сейчас меня почему-то это заботило мало.
– Кажется, мой папочка неплохо зарабатывает.

– Глеб Валентинович - глава над шинайи целого региона. На его плечах огромная ответственность. Он заботится о всех нас. И да, он не бедствует. При желании, он мог бы купить гораздо более удобный и вместительный транспорт, но не считает нужным.

– Не считает нужным...
– Повторила я на автомате, но потом пришла в себя.
– Максим Викторович а...
– договорить я не успела, он меня перебил.

– Ева, вне школы для тебя я просто Макс.
– И обаятельно мне улыбнулся.
– Надеюсь, мы с тобой станем друзьями.

А я насторожилась. Что-то меня такие друзья не прельщают. К тому же какой-то он сильно взрослый. Я смутилась, и постаралась это скрыть за излишней бравадой. А его слова о дружбе пропустила мимо ушей.

– Так вот...Макс.
– Я прочистила горло и задала вопрос, который меня тревожил.
– А ты и Глеб Валентинович, вы тоже можете ну...
– я неопределенно повела рукой, - превращаться?

– Ты хочешь спросить, можем ли мы трансформироваться?
– Правильно понял он.
– Можем, конечно. Любой шинайа после Посвящения может трансформироваться в боевую ипостась.

– А если не проходить это Посвящение?
– Что-то с каждым разом это слово нравится мне все меньше.

В его глазах заблестел странный огонек, но ответил он на удивление беззаботно:

– Дураков нет!
– И, явно переводя тему разговора, кивнул головой в сторону самолета.
– Пошли, нам пора.

Отец как раз закончил разговор с неизвестным и направился к трапу. Алекс обретался уже там.

– А машины?
– Вдруг озадачилась я.

– Брали напрокат.
– Отмахнулся Макс.
– Их сегодня же отгонят обратно. Не бери в голову.

А я и не беру. Просто привыкла подмечать мелочи. Между тем, мы подошли к трапу и поднялись внутрь. Там все оказалось действительно очень просто и лаконично: узкий проход и по три кресла вдоль него с каждой стороны. Впереди небольшой тамбур с туалетом и местом для хозяйственных нужд. А дальше за закрытой дверью кабина пилота.

Раньше я никогда не летала. Это было

слишком опасно, так как нас могли найти по документам. А вот в машине провела очень и очень много часов.

Я прошла вперед и села. Отец помог пристегнуться и уселся сам, через проход. Я думала, что сейчас мы сможем поговорить о том, что меня так волновало, однако, на взлете я ощущала себя совсем уж отвратно. И как только меня не стошнило? Отец то и дело подавал мне воду и рассказывал, как нужно дышать. Потом сзади протянул руку Алекс. В ней были зажаты леденцы.

– Держи, пососи, станет легче.
– Я даже смогла удивиться такой заботе. Однако, следующие слова расставили все по местам.
– Не хватало еще загадить салон.

Не смотря на подобное словесное сопровождение, конфеты я взяла. Блевать перед всеми этими мужчинами мне ну ни как не улыбалось. Через некоторое время стало полегче, но вести серьезный разговор все равно была не настроена. У меня то и дело закладывало уши, а голова начинала кружиться. На посадке мне тоже не повезло и я только чудом и правда не изгадила салон. Утешало только то, что длилось все это не больше полутора часов, да и вид из иллюминатора мне тоже понравился. Зато мужчины за это время успели что-то перекусить, а отец даже поработать в ноут буке. Меня же только от одной мысли о еде начинало мутить еще больше, хотя те два бутерброда, которые я съела с утра, уже давно переварились.

– Потерпи, через сорок минут уже будем дома.
– Ободрил меня отец, когда я серо-зеленая, наконец, спустилась с трапа.

Здесь оказалось немного прохладнее, чем там, откуда забрал меня отец, и, одетая, лишь в майку с коротким рукавом, я невольно поежилась от холода. Однако с удовольствием вдохнула освежающий воздух и размяла затекшие ноги. Внезапно мне на плечи лег чей-то пиджак. Пах он вкусно и по-мужски. Я оглянулась на тепло улыбающегося Макса и благодарно улыбнулась в ответ. Краем глаза отметила, как недовольно скривился Алекс и в знак благодарности кивнул отец.

К тому моменту, как мы приземлились, на мир уже опустились сумерки, я безумно устала и аэродром рассматривала без какого-либо интереса. Отметила только, что он был, чуть больше того, с которого мы взлетали. Через десять минут меня снова подвели к машине, почти клон той, что везла меня еще пару часов назад. Отличался лишь салон: он был не черный, а белый. За руль на этот раз сел Макс, Алекс впереди, отец и я сзади. Мы все пристегнулись и снова отправились в путь. Разговаривать ни о чем не хотелось. Признаться, этот день в эмоциональном плане оказался для меня слишком насыщенным и тяжелым, поэтому я прикрыла глаза и постаралась расслабиться. Однако, это у меня явно не получалось. Слишком много противоречивых мыслей и чувств меня обуревало.

'Интересно, какой у отца дом? Большой наверное. И как я в нем приживусь? Ведь там не будем мамы, а будет какая-то другая, чужая женщина. Мама, мамочка! Как мне тебя не хватает! Но как же я на тебя обижена! Как ты могла скрывать меня от собственного отца, который меня искал и которому я была не безразлична?! Ну почему ты сбежала! Ведь у тебя было все о чем только может мечтать женщина, но ты решила, что мне угрожает опасность и не задумываясь оставила все это. Значит не такая уж эта опасность и призрачная. Но почему тогда отец говорил про какой-то выбор, который мне не дала мать, когда сбежала и молчала о моей сущности?'