Убегающая от себя
Шрифт:
Он нагнулся и начал облизывать мои ладошки! Мои не совсем чистые кровоточащие ладошки! В какой-то момент я увидела, как его ноздри затрепетали, а движения языка стали более медленными и осторожными. Создалось впечатление, что он, как собака, вылизывает меня и обнюхивает, получая при этом удовольствие! Но самое удивительное, там, где он прошелся языком, ранки на глазах стали затягиваться, не оставляя после себя даже шрамов! В конце он уже просто так провел языком по середине моей ладони и, поднял глаза. От этого взгляда я, почему-то, начала мучительно краснеть, а от места, где он лизнул мою кожу, побежал целый табун мурашек.
– Наша слюна обладает лечебными свойствами.
– Пояснил он.
– Но свойства эти она принимает уже после посвящения, поэтому полечиться таким образом самой у тебя пока не получится.
– И хмыкнул, как будто сказал что-то смешное.
В моем мозгу копошилась такая прорва мыслей, что еще чуть-чуть и, казалось, он превратится в кисель.
– А как я тогда могу полечиться?
– Наконец, ухватила я самую последнюю за хвост.
– Ты же говорил, что я как-то уже должна была исцелить себя сама.
Он искоса глянул на меня и ответил:
– Ага, говорил.
– Помолчал немного, пока переходили улицу.
– Вот и будет о чем с папочкой побеседовать.
Я замолчала и задумалась. Мысли медленно, но верно становились в шеренгу и занимали свои места.
Итак, подведем итог и начнем с самого очевидного: Сегодня я узнала от мамы, что отец хочет меня убить. Но это никак не вяжется с тем, что он прислал за мной своего сына, а тот, в свою очередь, лечил мне руки, потому что папе бы не понравилось, если бы он увидел их в плохом состоянии. Так же отец хочет переговорить перед отъездом с мамой. Ну, что-то пока все это не сходится. Не похоже, что меня собираются убивать, ну не складывается у меня все это в пазл по моему кровожадному убийству. Ладно, может все не так очевидно, как мне видится.
А теперь подумаем о чертовщине, которую сегодня нес и демонстрировал мой братик: Он сказал, что я шинайа, а он шинай. Показал мне в кого может превратиться ( а может, мне все-таки показалось?) и сказал, что я так тоже смогу, если захочу (бррр). Также продемонстрировал мне супер скорость, супер восстановление, ведь не мог человек так быстро прийти в себя после ударов в пах и по ушам, и супер исцеление. Но также упоминал о каком-то посвящении. Я мысленно зашипела. Слишком мало информации для анализа! Для нормального взвешенного анализа, потому что то, что приходит на ум сейчас ни в какие ворота не лезет! Куча вопросов так и норовили слететь с языка, но задала я почему-то этот:
– Слушай, а как тебя зовут?
Он снова покосился на меня, продолжая тараном идти вперед.
– Алекс.
– А...
– Мы уже почти пришли, сейчас у тебя будет возможность узнать все из первых рук.
– И дернул меня, потому что, в преддверии встречи с родителями, мои ноги сами собой замедлили шаг.
Закономерно, я споткнулась.
– Клуша.
– Раздраженно буркнул он себе под нос.
– Олень.
– Ответила я так же дружелюбно.
Глава 3 Знакомство с родителями
Дверь квартиры была не заперта. Мы вошли и не услышали ничего, кроме оглушительной тишины.
–
– Неуверенно позвала я и услышала какой-то шорох из зала.
Отмерев, быстро направилась туда, а то мало ли, что там произошло и в каком состоянии может находиться мама. Сразу вспомнилось, что Алекс сказал, будто отец хочет поговорить с ней. Только вот в каком ключе будет проходить этот разговор? Живое воображение тут же нарисовало страшные кровавые сцены. Но, сделав пару шагов, я застыла у самого входа: мама с прямой спиной сидела на диване и упрямо смотрела в глаза мужчине, который сидел прямо напротив нее на стуле. Когда я вошла, они синхронно повернули головы.
Мужчина был... большим. Нет, не толстым и не гигантом, как мне показалось в первое мгновение, однако от него исходило что-то, что заставило нашу вполне вместительную квартиру уменьшиться, в сравнении с ним, чуть ли не до спичечного коробка.
На вид ему было не больше сорока, волосы как у меня темные с каким-то синим отливом, нос чуть с горбинкой, губы тонкие, мужские, подбородок квадратный, хорошо, что у меня такого нет. Для мужчины это красиво, пронеслось в голове, добавляет брутальности, а вот у девушки будет смотреться грубовато. Глаза же... глаза, оказывается, я тоже унаследовала от него: сине-серые, временами почти фиолетовые.
Он плавно поднялся и сделал по направлению ко мне шаг.
– Здравствуй, Ева.
– Уголки его губ дернулись в улыбке, глаза потеплели.
– Ты выросла. Стала настоящей красавицей. Жаль, я не видел, как ты росла.
– Последнюю фразу он произнес так, что я и правду почувствовала сожаление, а мама наоборот поежилась от невысказанного обвинения.
У меня в голове снова все перемешалось. Я, вдруг, вспомнила! Вспомнила его голос, как сидела у него на шее и кричала: Вперед, лошадка! Вспомнила сильные руки, обнимавшие меня, когда я была совсем малышкой. Вспомнила все то, что так усиленно пыталась забыть. Мы ведь жили с ним, пока мне не исполнилось 3 года. И нам было хорошо вместе! А потом... потом мы убежали, и убегали вплоть до сегодняшнего дня. Но почему мама решила, что он хочет меня убить? Разве МОЙ отец способен на такое? Мама, мамочка, что же все-таки значили твои слова?
Мои метания прервал звук внезапно открывшейся входной двери.
– Глеб Валентинович! Ева сбежала!
И в комнату буквально вбежал и чуть не сбил меня с ног Максим Викторович ( или просто Макс) собственной персоной.
– Ева?
– Жутко удивился он.
– Ты здесь?
На глупый вопрос, как ни странно ответил, Алекс.
– Как видите, Максим Викторович, вот и я на что-то сгодился.
Почему-то сразу стало ясно, что эти двое друг друга, мягко говоря, недолюбливают. В комнате опять повисла тишина. А я даже представить не могла, что будет дальше. Наконец я не выдержала и задала отцу вопрос.
– Ты... вы хотите меня убить?
Может и не стоило так в лоб, но ситуация была для меня на столько сюрреалистичной, что данный вопрос вполне вписывался в канву этой беседы.
У отца дернулась щека, в глазах заклубился гнев, и он резко обернулся к маме. Но ничего ей не сказал, а ответил мне.
– Нет, Ева, я не хочу тебя убить, и никогда не хотел! Я знаю, что по этому поводу думает твоя мать, но я повторюсь: я НИКОГДА не хотел твоей смерти!
Я окончательно растерялась.
– Мама...