Уберечь любовь
Шрифт:
Господи, как быстро все меняется в этой жизни! Еще несколько часов назад она чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете, считала, что попала в волшебную сказку. И вот теперь жизнь представляется ей кошмаром, а все происходящее лишено смысла. Ни одного человека вокруг, который желал бы ей удачи. Эмили готова была расплакаться от обиды. Ведь ничего плохого она никому не сделала. Просто впервые отчаянно влюбилась. Но никто не верит, что их отношения с Клодом имеют шансы на успех. Черт возьми, она хочет знать почему! Социальное неравенство? А как же сказка про Золушку? То, что она американка?
Сколько Эмили ни ломала голову, она так и не могла найти по-настоящему веских причин такого агрессивного сопротивления всех этих людей их отношениям с Клодом.
Она погасила свет и долго лежала в темноте, положив руки под щеку, как это делала в детстве.
— Милый! — жалобно шептала она. — Милый мой, где бы ты сейчас ни был, услышь меня! Мне очень плохо без тебя. Ты так нужен мне.
Под утро Эмили удалось наконец задремать. Поэтому проснулась она поздно, около одиннадцати часов. Дурное предчувствие сразу же охватило ее. Будь Клод здесь, ее давно бы разбудили. Спокойно, одернула она себя, может быть, он тоже плохо спал, поэтому опаздывает.
Наскоро приведя себя в порядок, Эмили спустилась вниз. Джипа у крыльца не было.
Через мгновение появился Дидье с меню.
— Доброе утро, Дидье, — приветливо улыбнулась Эмили. — Меня никто не спрашивал?
— Нет, мадемуазель. — Дидье изобразил на лице сожаление. — Вы будете завтракать?
— Нет, спасибо. За мной должны скоро заехать, так что я позавтракаю попозже в городе. Принесите мне только кофе. Что-то я никак не проснусь.
Когда спустя час Клод так и не появился, Эмили поняла, что ждать больше не имеет смысла. Он не придет. И вообще никогда больше ничего не будет. Сейчас она пойдет в резиденцию Горгульи, позвонит у ворот — и никто ей не откроет. Она погуляет по городу, может быть сходит на городской пляж, потом вернется к особняку, снова позвонит у ворот… Она, конечно, постарается его найти. Но в глубине души Эмили знала — все это будет бесполезно.
Спустя полчаса она уже стояла у ворот особняка и звонила, ни на что не надеясь и ничего не ожидая. Ни одна портьера не шевельнулась — там явно никого не было.
Чтобы скоротать время, Эмили зашла в небольшое кафе. Есть ей не хотелось, но она решила, что должна перекусить, чтобы поддержать остатки сил. Она заказала легкий салат, апельсиновый сок и кофе. Когда кофе был выпит, она достала из сумочки документы, которые собиралась показать сегодня Клоду: свидетельство о рождении и дарственную на виллу «Дезире». Еще вчера вечером она представляла себе его лицо, когда он увидит все это… Он бы, конечно, сначала рассердился, но потом обязательно простил бы ее. А потом она рассказала бы об истинных причинах своего визита на Маврикий и на его глазах разорвала бы дарственную, тем самым возвращая все права ее истинному владельцу.
Просмотрев еще раз документы, она расплатилась и опять направилась к особняку Горгульи. Не потому, что на что-то надеялась, а потому, что надо же было что-то делать.
Эмили заставляла себя даже злиться на Клода. Стоя второй раз у особняка, где они впервые встретились, она ругала его на чем свет стоит.
Дидье разговаривал по телефону, когда Эмили вошла в вестибюль «Норманди». Увидев ее, он на мгновение растерялся и отвел глаза, потом взял себя в руки и спросил:
— Чего-нибудь желаете, мадемуазель?
— Желаю, — холодно и жестко ответила Эмили. — Подскажите мне, как связаться с Клодом Горгульи. Уверена, что вы знаете. — Глаза ее были полны слез, и она задрала подбородок как можно выше, чтобы они не пролились. — Мне необходимо с ним срочно поговорить, — добавила она, радуясь, что голос ее не дрогнул.
Дидье некоторое время молчал, глядя куда-то мимо нее, потом тихо сказал:
— Клода нет на острове. Он в Европе, во Франции. Отец ночью прислал за ним самолет, и он тут же улетел.
Эмили не верила своим ушам. Она захлопала ресницами, слезы градом полились по щекам.
— Как улетел? Не предупредив меня? Мы договорились встретиться сегодня утром… Этого просто не может быть. Я вам не верю.
Дидье пожал плечами и посмотрел на нее без сострадания.
— Напрасно вы мне не верите. Он сам звонил сюда, прежде чем улететь, и просил сообщить вам об этом. Я именно это только что и сделал.
— Значит, вы все знали уже утром! Зачем же вы мне врали?! — Эмили почти кричала. — Кто вы после этого? Что же это за обслуживание такое! Неужели вам неизвестно, что скрывать сообщение, которое оставили вашему клиенту, это почти преступление. Я пол-дня его жду… Я два раза ходила к этому ужасному особняку…
— Простите! Я не хотел этого. — Голос Дидье тоже дрогнул. — Это все мой отец.
— Ваш отец? Но при чем тут ваш отец? Я его никогда не видела!
— Видели. Вы вчера разговаривали с ним здесь. Вчера вечером. Вспомните.
Клерк из «Берингс & Берингс»… Эмили сокрушенно покачала головой.
— Да, это мой отец, — подтвердил Дидье. — Он считает, что так лучше. Сказал, что вам будет не так больно, если вы подумаете, что Клод просто уехал. Ведь вы же должны обидеться на парня, который бросил вас, и тоже бросите его.
— В таком случае он ошибся, — сказала Эмили. — Клод никогда бы так не поступил со мной. Я в этом абсолютно уверена. Почему ваш отец считает, что имеет право вмешиваться в чужую жизнь?
— Он хотел как лучше, мадемуазель. Он любит Клода почти как родного сына.
— Странные у вас здесь отношения. Какой-то клерк из банка любит одного из богатейших мальчиков острова, как родного сына.
— Я не знаю всей истории, мадемуазель. Но это мой отец. Я уважаю его и привык считать, что он благородный и добрый человек. Он сказал, что вы с Клодом не можете быть вместе, но не стал объяснять почему.
— В общем так, — резко прервала его Эмили. — Я не собираюсь никуда уезжать, буду ждать, когда Клод вернется, сколько бы он ни отсутствовал. И мне абсолютно наплевать, что думает по этому поводу ваш благородный отец, равно как и все остальные… — Эмили перевела дух и уже спокойно спросила: — Клод не сказал, когда думает вернуться?