Убежище идола
Шрифт:
— Пошли в обход, — негромко сказал Боафо. — Вон туда… — Он показал на густой кустарник, росший между могучими стволами. — Надо двигаться незаметно, чтоб жрецы нас не видели…
Друзья разом кивнули: конечно, Боафо прав. А там будет видно, что делать.
Все трос стали решительно продираться сквозь колючий кустарник. Тропа с бредущими по ней паломниками исчезла из вида. Боафо шел впереди, по идти было трудно: кусты росли густо, сплошной стеной, и не всегда друзья могли обойтись без мачете. Пришлось Боафо поменяться
Было тихо и сумрачно, потом стало холодно и почти темно. Агьяман вздрогнул, поднял голову — солнце над их головами исчезло: кроны деревьев закрыли его. Незаметно для себя ребята зашли в самую чащу. Зеленая стена окружала их, заслоняя собой весь свет. Сваленные временем стволы, колючие кустарники, тяжелые ветви, сорванные давно умчавшейся непогодой… Сверху, снизу, впереди, сзади — повсюду высокие деревья, обвитые ползучими лианами, везде пасмурно, сыро. Даже засуха не смогла проникнуть сюда: лес не пустил к себе палящее солнце. Здесь цвели кустарники, укрытые от зноя надежным зеленым шатром. И вдруг луч солнца, неведомо как пробившийся в эту глушь, скользнул по листьям, и ветви шевельнулись и ожили.
— Ха! — тяжело перевел дыхание Боафо. — Наконец-то он ожил, этот заколдованный лес. Ну и что мы будем делать? Вот мы продираемся сквозь чащобу, и что же? Где его искать, ягненка?
Он сказал так, и приятели остановились и тревожно переглянулись. Слова Боафо поставили их в тупик: об этом они не подумали. В самом деле, куда им идти?
— Может, сядем и вместе решим? — предложила Опокува и, не выдержав, призналась: — Я так устала!
Друзья уселись на поваленное бурей дерево. Опокува вытянула гудящие от усталости ноги, с облегчением вздохнула. Полная тишина стояла вокруг.
— Где-то здесь, — невольно понизив голос, сказал Агьяман, — живут эти самые жрецы. Говорят, они не могут селиться рядом с идолом, у святилища… Говорят, они живут в стороне… Если ягненок жив, он должен быть с ними…
— Но как их найти? — подумал вслух Боафо и сокрушенно покачал головой. — Лес такой огромный… И мы ведь не знаем, где они, где их хижины, куда нам идти — направо, налево, а может, назад? Мы даже не знаем, где сидим сейчас сами. Знаем только, что в лесу…
— Да-а-а, — протянул Агьяман. — Так где же могут быть их хижины? Куда идти? Наверное, просто вперед?
Никто не знал ответа на этот вопрос, никто ничего не мог придумать. Даже Опокува, кажется, приуныла…
Кто знает, сколько бы они так просидели, если б не Мпотсе. До сих пор он спокойно лежал у ног хозяина, положив морду на лапы и прикрыв глаза. А тут вдруг открыл глаза, вскочил с места и стал рваться в чащу, глухо и грозно рыча. Боафо едва успел схватить его за веревку.
— Ну что ты, что ты? — уговаривал он пса. — Ты куда, дурачок?
Но Мпотсе
— Да что с тобой, наконец! — рассердился Боафо и встал. — Что тебе надо, скажи?
— Оставь его: может, он чует какого-то зверя, — остановил друга Агьяман. — Отпусти-ка веревку, посмотрим, что будет.
— Посмотрим… — проворчал Боафо. — А если он убежит в лес да заблудится?
— Собака всегда найдет дорогу назад, — обиделась за Мпотсе Опокува.
Она замолчала и молчала довольно долго, но потом какая-то мысль пришла ей в голову. Глаза ее заблестели. Она поднялась с поваленного ствола, на котором сидела, подошла к Боафо.
— Послушай, — сказала она и положила руку ему на плечо, — пусти Мпотсе, а мы пойдем вслед за ним. Вдруг он почуял ягненка?
— А что, правильно! — воскликнул Боафо и ослабил веревку. — Не все потеряно, друзья. Вперед, Мпотсе!
Пес, радостно взвизгнув, рванулся вперед. Боафо бежал, не выпуская веревку из рук. За ним спешили отдохнувшие Агьяман и Опокува. Их путь по-прежнему был нелегок. Препятствия вырастали одно за другим, и не было им конца. Подлесок был таким густым, что вскоре им снова пришлось перейти с бега на шаг. Потом Агьяману опять понадобилось его мачете. Резкими, размашистыми движениями он рубил преграждавшие путь лианы, расчищая дорогу. Друзья молча и быстро продвигались вперед: перепрыгивали через поваленные стволы деревьев, отводили в сторону извивающиеся лианы, нагибаясь, пролезали сквозь молодую поросль.
Но вот Опокува стала уставать: путь оказался ей не под силу. Она все чаще спотыкалась и даже падала. Тогда Агьяман кричал Боафо, чтоб тот остановился, и помогал ей подняться. Опокува вставала, стряхивала с платья листья и тонкие веточки, вытирала ладонью вспотевший лоб и шла снова, но тут же опять начинала спотыкаться. Ничего не поделаешь, в конце концов пришлось пойти медленнее. Но тут взбунтовался Мпотсе. Он рвался вперед, натягивая веревку, и хрипло дышал. Ребята, переглянувшись, ускорили шаг, потом побежали. Мпотсе мчался как бешеный, иногда вдруг останавливался, слушал молчаливый лес, поставив уши торчком, и снова бежал вперед. Временами он, казалось, не знал, куда бежать дальше, но потом что-то подсказывало ему верный путь, и он устремлялся к одному ему ведомой цели.
Эти короткие остановки служили ребятам нежданным, благодатным отдыхом. Они останавливались рядом с Мпотсе и старались восстановить дыхание. Потом гонка возобновлялась. Теперь они даже радовались, когда подлесок преграждал им путь и Агьяман пускал в ход мачете — ведь это тоже был отдых…
Наконец Опокува, задыхаясь, сказала:
— Скоро, должно быть, полдень, давайте передохнем. — Она вытерла ладонью мокрый от пота лоб.
Ребята остановились и вопросительно уставились на нее.