Убить, чтобы остаться (сборник)
Шрифт:
Она зашла, но не села на предложенный стул. И стояла в узком проходе, стараясь говорить спокойно и ровно.
– Я хочу поговорить с вами о Шарон Джейгер.
– Интересный ребенок, - кивнул Коннорс. - Сложный характер, очень интересный.
– Я пришла сказать, что она больше не придет к вам за духовным наставлением.
– О?
– Шарон рассказала о возникших у вас осложнениях.
– Осложнениях? Шарон и я - лучшие друзья.
– Я могла бы обратиться к ее отцу, - холодно продолжала Аннабелль. - Или в полицию. Но не собираюсь делать ни того, ни другого,
Глаза Коннорса сузились, и она увидела вспыхнувшую в них ненависть. Его щеки пошли красными пятнами.
– Вы прислушиваетесь ко лжи, - сказал он дрогнувшим голосом.
– Шарон боится вас. Я не задумываясь устроила бы публичный скандал, мистер Коннорс, если бы дело касалось только вас. Но у Шарон трудная жизнь. Я не хочу выставлять ее на всеобщее обозрение. Поэтому я говорю обо всем вам. Шарон не вернется. Если вы попытаетесь воздействовать на нее или на других моих девочек, готовьтесь к самому худшему, мистер Коннорс. Второго предупреждения не будет.
На какое-то мгновение Аннабелль показалось, что Коннорс набросится на нее с кулаками. Но тот лишь пристально смотрел ей в глаза.
– Ваша взяла, мисс Винтерс. Но игра еще не закончена.
Коннорс! Она не могла рассказать об этом Дэвиду. Она обещала защищать Шарон.
– Ему известно, что я не вхожу в число его почитателей, - сухо ответила Аннабелль. - Но не думаю, что он попытается выступить против меня. Видишь ли, я знаю, как держать его в узде.
Дэвид нахмурился.
– Может, ты скажешь и мне?
– Я не имею права, Дэйв. Но не волнуйся о мистере Коннорсе. Он будет ворчать, но не решится открыть рот.
Какая насмешка! Сколь обманчивой оказалась ее уверенность!
Аннабелль сидела на сцене во время заседания совета просвещения, слушала речи Эвери Хэтча и других, требование Коннорса помолиться, и холодный страх медленно прокрадывался в ее душу. Она не могла представить, чем завершится собрание, но, когда Эмма Каммингс внезапно обрушилась на нее, интуиция подсказала Аннабелль, что Коннорс не упустит своего шанса.
Это была превосходная западня, и Коннорс блестяще воспользовался представленной возможностью. Эмма и половина сидящих в зале тут же поверили, что во всем виновата Аннабелль. И теперь ей не удастся выступить против Коннорса. Он скажет, что она лжет, и весь город согласится с тем, что она лишь стремится отомстить. Ее слово уже не имело той силы, что раньше. Даже Шарон из страха могла заявить, что не говорила с ней о Коннорсе, если Шарон вообще выживет. Коннорс полностью контролировал положение. Возможно, он сам расскажет о том разговоре в фургоне. Она приходила к нему, чтобы обвинить его в нарушении норм морали, она, Аннабелль Винтерс, советующая детям жить в грехе, ведущая уроки сексуального воспитания. Какой бы путь ни избрала Аннабелль, все козыри оставались у Коннорса.
Оставшись одна, после того, как Марк Свенсон подвез ее к коттеджу, Аннабелль дала волю воображению. Коннорс мог пойти и дальше. Например, утверждать, что Аннабелль пыталась соблазнить его, ревнуя к воображаемой увлеченности Шарон. Чтобы погубить ее репутацию, достаточно и намека на аморальность.
Несколько
Когда незадолго до полуночи к ней приехал Билл Джейсон, Аннабелль пребывала в полной растерянности. Как она ждала хоть одного телефонного звонка. Не могли же ее друзья не понимать, сколь необходимы ей поддержка и участие?
Позвонили в дверь, и Аннабелль буквально бросилась к ней. Наконец-то кто-то откликнулся на зов ее души. Может быть, Дэйв? Он не смог прийти на собрание, так как дежурил в больнице. Уж он-то будет стоять за нее до конца.
Но надежды рухнули при виде Билла Джейсона. Ему, подумала Аннабелль, нужно интервью или заявление для печати. И сказала, что не может удовлетворить любопытство его читателей.
– Святая корова! - воскликнул Билл. - Я пришел сюда не как репортер. Вам нужен друг.
За те шесть лет, что Билл провел в Рок-Сити после покупки “Вестника”, они встречались на официальных приемах или в гостях у кого-либо не более десятка раз. Общался он в основном с бизнесменами, обеспечивая “Вестник” рекламными объявлениями. Как холостяк, Билл мог бы и поухаживать за Аннабелль, но его не влекли женщины. Билл хорошо играл в гольф и свободное время проводил на зеленой лужайке загородного клуба. При этом его резкие статьи значительно подняли тираж газеты.
Скажи он что угодно, кроме “Вам нужен друг”, и Аннабелль захлопнула бы перед ним дверь. Но после этих слов не могла не пригласить Билла в коттедж.
В гостиной он начал оглядываться, будто Аннабелль и не было. Он понимал, что ей необходима минута-другая, чтобы взять себя в руки. Аннабелль действительно немного успокоилась. Высокий, широкоплечий, курносый, с короткой стрижкой, в пиджаке спортивного покроя, выглядевший моложе своих тридцати пяти лет, Билл излучал уверенность. Так велика была потребность Аннабелль в дружеском участии, что в этот момент она всем сердцем потянулась к Биллу, единственному человеку в Рок-Сити, осознавшему, как она одинока и испугана.
Он точно угадал момент, когда Аннабелль окончательно пришла в себя.
– На улице стоит патрульная машина, - прервал молчание Билл. - Они предупредили вас, что будут следить за вашим домом?
– Нет, - ответила Аннабелль. - А зачем им следить за моим домом?
– Защищать вас от всяких слухов, - пояснил Билл. - Но я сомневаюсь, что истинная причина именно в этом. Вы хорошо знаете Телицки?
– Джорджа Телицки? Когда я училась в школе, он был одним из лучших наших спортсменов. Мы, можно сказать, выросли вместе. - Она вспомнила весеннюю ночь, лет пятнадцать назад, когда Джордж неуклюже попытался поцеловать ее. В тот романтический момент самоуверенность “знаменитости” получила хороший урок. Потом Аннабелль даже жалела, что отвергла такого красавца.