Убить демократа
Шрифт:
– - Нет!
– - сказал водитель.
– - Нет! Пожалуйста, не нужно! Я все скажу. Все, что знаю. Я действительно не знаю, кому подал знак, когда мы отъехали от дома Комарова. От меня ничего и не требовалось. Лишь мигнуть не повороте левым подфарником, если переговоры закончатся неудачей.
– - Кому ты подал сигнал -- не вопрос, -- заметил Мухин.
– - Ты подал сигнал убийце. Через двадцать минут Николай Иванович Комаров был застрелен.
– - Я не имею к этому никакого отношения!
– - воскликнул водитель.
– -Клянусь жизнью моих детей! Клянусь всем, чем только можно!
– - Я склонен поверить, -- сказал Боцман, когда водитель перестал бить
– - А у меня и сомнений на этот счет не было, -- ответил Мухин.
– -Нерационально. Для чего вводить в горячую схему лишнего человека? Его использовали для другого. И практически втемную. А вот кто использовал --это он знает и сейчас нам подробно расскажет. Ну, Костя? В какой-то из дней накануне убийства Комарова, а еще вернее -- за неделю или даже за две, ты встретился с человеком, с которым раньше никогда не встречался. И встреча эта произошла по его инициативе, хотя и могла выглядеть совершенно случайной. Чтобы ты не перенапрягал свою память, подскажу, что именно этот человек приказал тебе дать сигнал, о котором мы только что говорили. Ты помнишь, конечно, этого человека?
– - Да. Но я не знаю, кто он. Он никогда не представлялся и не называл себя. И губернатор его не называл. Однажды, примерно за неделю до всех этих событий, он вызвал меня и сказал: "Поговори с этим человеком". Мы спустились в холл первого этажа и поговорили.
– - О чем?
– - спросил Мухин.
– - Разговор был пустой и дурацкий. Он спросил, нравится ли мне эта работа. Я сказал: да. А что? Зарплата нормальная, под машиной ночами не нужно лежать. А что не подхалтуришь -- ну, сейчас с халтурой негусто, столько частников навалило, что по улицам не проехать. Он спросил, понимаю ли я, что на должности водителя губернатора должен быть человек, проверенный во всех отношениях. Я сказал: проверяйте. Сидеть я никогда не сидел, прав по пьянке не лишался, всего одна серьезная авария была в жизни, да и то не по моей вине. Принимаю тоже в меру, и с этой стороны ко мне не подкопаешься. Он сказал, что речь идет не о прошлом, и по биографии ко мне никаких претензий нет. Речь о будущем. Губернатор -- серьезная политическая фигура, он может стать объектом внимания криминальных группировок и даже западных разведок.
– - Таким образом он дал понять, что представляет ФСБ?
– - уточнил Мухин.
– - Вот именно -- дал понять, -- подтвердил водитель.
– Никаких документов не показал, ни на кого не сослался.
– - А ты не спросил его документы?
– - Нет. Как-то неловко было. К тому же представил ему меня сам губернатор. Как я мог ему не доверять?
– - Продолжай, -- кивнул Боцман.
– - А нечего продолжать. Побазарили и разошлись. Я пообещал сообщать ему, если замечу вокруг губернатора что-нибудь подозрительное.
– - Он тебе дал телефон?
– - Нет. Сказал, что сам будет звонить.
– - Звонил?
– - Нет. За неделю -- ни разу. А потом пошла эта катавасия.
– - Какая?
– - Ну, выборы. Собрания, митинги, выступления по телевидению.
– - Когда он тебе позвонил?
– - Этот день я хорошо помню. Когда Комаров был зарегистрирован кандидатом в губернаторы. Все в конторе ходили и хохотали. У него не было ни одного шанса.
– - О чем тебе сообщил этот человек?
– - Попросил о встрече. Мы встретились в парке, в глухом месте. Он приказал мне отслеживать все, что связывает губернатора с Комаровым. И вообще все, что у нас станет известно о Комарове. Я пообещал. А мне что? Это же не военная тайна, верно?
– - Что ты ему сообщал?
– -
– - Приказ о сигнале?
– - Да.
– - Он передал его сам?
– - Да.
– - Опиши его, -- вмешался в разговор Боцман.
– - Рост, вес, телосложение, особые приметы.
Водитель задумался. У него была хорошая зрительная память, и он неплохо запомнил таинственного незнакомца. Беспокоило его сейчас другое: стоит ли рассказывать про него этим парням, несущим в себе какую-то опасность, гораздо более серьезную, чем морду набить или даже покалечить в драке. Водитель всем своим опытным нутром чувствовал, что столкнулся с тем, с чем в жизни никогда не сталкивался, и самое разумное было дистанцироваться от этой опасной странности, вернуться в мирный и безопасный быт. Что для этого лучше: соврать этим парням или сказать правду?
– - Лучше не врать, -- словно бы угадав его мысли, подсказал Мухин.
– -Во-первых, нехорошо. А во-вторых, опасно. Мы же узнаем правду, согласен?
И водитель решился. Да что он мне, брат или сват? Опасность, исходящая от незнакомца, была мнимая: ну, формальности в анкете будут копать, да копай, копай! А опасность, исходящая от этих парней, была настолько
очевидной, что и думать о ней нечего было. Их дела -- не анкеты и туманные разговоры про иностранные разведки. Их дела вот они, тут, в метре -- боль и смерть. Да еще какая, твою мать, смерть! Если они не врали про этого Махмуд-хана, а очень не похоже, что они врали... Нет, не врали. По очень простой причине: им незачем врать. И если так...
– - Записывайте, -- сказал водитель.
– - Мы запомним, -- успокоил его Боцман.
– - Лет тридцати пяти, самую малость выше среднего роста, среднего телосложения, очень хорошо тренирован. Не накачан, как нынче молодежь, а по-настоящему тренирован.
– - Почему ты так решил?
– спросил Мухин.
– - Просто я видел, как он перепрыгнул через поваленный ствол липы. Я говорил, что первый раз мы встречались в парке. Так вот, он эту липу не стал обходить. Он просто взмыл над землей с места без всякого разбега и оказался на другой стороне. Потом, после встречи, я вернулся к этой липе. Раз пять
разбегался, чтобы перепрыгнуть через нее -- ни хрена. А он -- одним движением.
– - Вооружен?
– - Да, что-то под мышкой торчит. Что -- не знаю.
– - Вам с губернатором приходится бывать в МВД, в ФСБ. Видел ты его там хоть раз?
– - задал вопрос Мухин.
– - Нет, ни разу. Даю дальше приметы, -- продолжал водитель.
– -Темноволосый, с легкой сединой, довольно коротко постриженный. Одежда обычная, не ширпотреб, но и не фирма. И есть особая примета, из-за которой его ни с кем не спутаешь. На левой брови -- небольшой шрамик. И как бы
продолжение этого шрамика -- на верхней левой губе. От этого у него всегда словно бы слегка насмешливое выражение. Такое, знаете, снисходительное. Думаю, что шрам на брови и на губе одного происхождения. Даже не знаю, чем можно так садануть человека, чтобы оставить такие памятки. Вот и все, что я
знаю.
Мухин некоторое время пребывал в задумчивости, а потом весело похлопал водителя по плечу.
– - Молоток, Костя. Ты сделал правильный выбор. Теперь только один, последний, вопрос, и уже ничто не сможет омрачить нашу дружбу.