Убить футболиста
Шрифт:
— А зачем он ему, не говорил?
— Нет, он же не дурак, чтобы первому встречному об этом говорить. Спросил только, где его можно найти.
— И ты рассказал?
— Я же не стукач. Сказал только, что он у какого-то дружка кантуется, но кто он и где обитает — ни слова. Честное слово, не вру.
Последняя фраза вырвалась у Харина сама собой: ему вдруг показалось, что напряжение, все это время царившее в их разговоре, стало понемногу спадать, а лицо парня заметно смягчилось. На какое-то мгновение пленнику почудилось, что беда, так зримо маячившая перед ним несколько минут назад, минует его стороной. Надо только постараться,
— Какой тебе мент доверчивый попался: ты ему наврал, а он тебе поверил. — По губам парня скользнула холодная усмешка. — Мне ты тоже соврешь?
— Зачем, вы же не менты. — И Харин сделал неуклюжую попытку улыбнуться. — Вам я все расскажу. Серега с одним инвалидом дружбу водит, живет у него. Правда, не всегда — от случая к случаю. Инвалида зовут Яша, он без одной ноги, живет где-то в районе Киевского вокзала. Где точно, я не знаю, но этого Яшу каждый день можно найти возле подземного перехода на вокзале.
— Где же мы его сейчас найдем, на ночь глядя? — В голосе парня Харин вновь уловил угрозу.
— Мужики, я вам правду говорю. Точного адреса этого инвалида я не знаю. У него однокомнатная квартира рядом с вокзалом. Работает не один — в бригаде.
— Что за бригада?
— Попрошайки. Их какой-то крутой молдаван держит.
— Имя есть у этого молдавана?
— Я не знаю его имени. Знаю только парня, который у него в шестерках бегает. Кликуха у него смешная — Фантик.
— Еще что знаешь?
— Больше ничего.
— А про кореша своего, про футболиста?
— Да не кореш он мне, так — встречались несколько раз. Мы с ним в бане познакомились. Есть такая на Ярославском шоссе, для бомжей работает. Очередь туда длиннющая, пока отстоишь — замучаешься. Вот в ней и познакомились, разговорились. Знаю, что квартиру у него за долги отобрали, а жена с дочерью еще задолго до этого от него ушли. Они теперь где-то возле сада имени Баумана живут. А чего Серега натворил-то?
— Интересуешься? А ты бы у мента об этом спросил, он бы тебе рассказал. — И парень так зыркнул на Харина, что у того сразу пропала всякая охота развивать дальше эту тему.
— Мужики, честное слово, мне все ваши дела — до лампочки. Я же тут ни при чем.
— Ошибаешься, дружок. С тех пор как к тебе мент приходил, ты по самые уши в это дерьмо вляпался.
После этих слов парня Харину вновь стало не по себе. Животный страх, который минуту назад, казалось, отступил от него, теперь накатил по новой. Не в силах больше сдерживать свои чувства, Харин внезапно заплакал.
— Жить хочешь? — спросил его парень, закуривая новую сигарету.
Харин, давясь слезами, молча кивнул. Слова, просившиеся наружу, застряли в горле.
— А зачем тебе жить, мужик? Ты же — бомж, отброс общества. У тебя ни родных, ни близких не осталось. Когда тебя не станет, ни одна живая душа о тебе не вспомнит. К тебе на могилку даже цветочки некому носить. Хотя могилки, мужик, у тебя не будет.
Отбросив в сторону недокуренную сигарету, парень неторопливо прошествовал мимо пленника, и вскоре его шаги затихли где-то наверху. Харин стоял спиной к двери и чувствовал, что в помещении он не один. Однако сил обернуться у него не было. Так продолжалось несколько секунд, пока он явственно не услышал за спиной шаги незнакомца. Тот медленно приближался. Не в силах больше сдерживать себя, Харин обернулся и увидел прямо напротив себя человека со шрамом на лице. В руке
Спустя несколько минут в помещение из боковой двери вошел шкафоподобный мужик в кожаном переднике, надетом на голое тело. Впереди себя он катил труповозку. Подкатив ее к распростертому на полу телу, мужик легко поднял его на руки и бросил на тележку. Еще через пару минут скорбная процессия оказалась в крематории, в одной из печей которой уже вовсю пылал огонь, готовый превратить в прах очередное безжизненное тело. Однако, прежде чем предать убиенного бомжа огню, мужик тщательно его обыскал. В кармане брюк он вскоре нашел мятые купюры, пересчитал их и, видимо, вполне удовлетворенный суммой, довольно крякнул. И только после этого он приступил к привычной процедуре. Если простому смертному в таких случаях полагается уходить в мир иной в гробу, то для Харина был избран совсем иной способ. Мужик закинул его тело к себе на плечо, донес до печи и с помощью длинного багра отправил в огонь. По тому, как расторопно мужик это проделал, было видно, что подобного рода работу ему приходилось делать уже неоднократно.
Громов подъехал к своему дому на Ясеневой улице в начале девятого вечера. Припарковав машину недалеко от подъезда, он вошел в дом и вызвал лифт. Однако красная кнопка не зажглась, и стало ясно — лифт опять не работает. Пришлось подниматься на свой пятый этаж пешком.
Проходя мимо дверей и прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за них, Громов безошибочно определял вечерние пристрастия своих соседей по подъезду. Судя по уверенному голосу диктора РТР Светланы Сорокиной, часть соседей предпочитала смотреть в эти часы программу «Вести», другая часть с захватывающим интересом следила за перипетиями очередного зубодробильного боевика, и только малое число соседей предпочитало «ящику» милое семейное общение.
Войдя в свою двухкомнатную холостяцкую квартиру, Громов надел тапки и прошел прямиком на кухню. Достав из холодильника сковородку, в которой покоились макароны и котлета, он поставил все это разогреваться на плиту. Затем включил электрический чайник. И только после этого прошел в комнату, где тут же сел за телефон. Первым делом он набрал домашний номер участкового из 123-го отделения милиции. Надо было установить адрес одноногого Яши, у которого в эти часы мог обитать Кадилин. На другом конце провода опять долго не подходили к телефону, и Громов, устав ждать, хотел было уже повесить трубку, когда ему вдруг ответили. Голос в трубке принадлежал ребенку, которому было от силы лет пять-шесть.
— Вам кого?
Сообразив, что это может быть ребенок участкового, Громов попросил позвать к телефону папу.
— Мой папа лег спать, — ответил ребенок и тут же повесил трубку.
Громов, не ожидавший такого поворота, несколько секунд сидел неподвижно, пытаясь решить, как ему быть дальше. С одной стороны, было жалко будить человека, который, набегавшись на работе, лег спать. Но с другой стороны, надо было найти этого Яшу. И Громов вновь потянулся к телефону. Однако, набрав всего несколько цифр, он внезапно передумал и ударил по клавише. «В конце концов, этого инвалида можно найти и завтра утром, — подумал сыщик. — Если Кадилин действительно у него, никуда за эту ночь он не денется».