Убить миротворца
Шрифт:
— Ну да.
— Но это же невозможно, немыслимо! Поверь, я не настолько наивен… Конечно, многое можно скрыть. Но не в таких масштабах! По всей видимости, у нас существовали значительные космические проекты. Колонии были, не спорю. На Луне, На Марсе… Их признали дорогостоящими, а население куда-то переселили, по всей вероятности, — на Землю… Опять-таки здесь есть определенный резон: контролировать людей вне Земли достаточно сложно… Но нет ни малейших следов столь… э-э… брутальной политики… И… э-э… никаких сведений о Лабиринте… Я правильно назвал? Одни только гипотезы дилетантов…
— Слепой козел.
— Что?
— Слепой козел.
Глава 4
Привет со «Сталинграда»
14
Военная база на Борхесе, спутнике Терры-2.
Виктор Сомов, 30 лет.
Сомов знал: терранский бешеный груздь можно использовать для производства отличной краски, средней паршивости парфюмерии и кваса, от которого у людей бывают очень эротические сны. Еще его можно просто съесть. Засолить и съесть. Или поджарить и все то же самое. Но лучше всего из бешеного груздя получается редкий сорт взрывчатки — по словам специалистов, такой ядреной, что даже террористы-профи опасаются иметь с нею дело.
Так и вся Терра-2. Очень богатый и полезный для хозяев планетоид. Но за широкой спиной любого добродушного плюса всегда скрывается коварный минус, а у него — во-от такой ножичек в руке и лукавая усмешка на устах. Есть желающие попробовать терранскую взрывчатку на зуб? Оставшимся в живых все остальное — со скидкой…
Старпом «Сталинграда» спал сном праведника. В сонной его голове мешались грузди, ножички, большая политика и квас… его, кстати, лучше бы не пить, говорят, привыкание хуже табачного… Сомову повезло: Господь послал ему крепкий безмятежный сон. Как раз то, чего ему так не хватало в последние несколько недель. То есть, конечно, Господь послал еще и свидание с Катенькой, за что ему большое спасибо… Но если бы капитан-лейтенант не выспался сегодня, то, пожалуй, свихнулся бы. Непременно. Иногда бывает очень важно — поспать как следует… Да еще в персональной каюте, а не в каком-нибудь офицерском кубрике. То есть, как человек.
Целых четыре часа!
Скоро полгода, как он не воюет. Не ходит в рейды, не латает дыры после артиллерийских дуэлей, не вымаливает у начальства новые ремонтные автоматы… люди способны худо-бедно выдерживать войну, а вот техника устает и ломается…
Полгода назад аравийцы подписали мирный договор с Российской империей и Русской Европой. Побрыкались немного после того боя за Весту, и пошли на попятный. Очень вовремя. Тогда еще они смогли сохранить статус кво, через месяц-другой им бы этого не удалось. Поражение накапливается медленно, пока не наберет «критическую массу». Потом оно начинает проявляться во всем и ежедневно…
Капитан-лейтенанта Сомова вернули на Терру. Тут ему дали отпуск, должность, о которой он и мечтать не мог и жалование, о котором он как раз мечтал.
Три недели назад Женевская федерация настойчиво попросила у своей подмандатной территории Терра-2 передать ей концессию на добычу актиния и продать тот самый корабль, из-за которого столько разговоров. Конечно же, не следует за него требовать какой-то сверхцены, федеральное правительство готово согласиться на разумную умеренную цену. Две недели и шесть суток назад некий пан Красинский прилетел на Землю и, назвавшись полномочным представителем Объединенной Координирующей Группы Терры-2, передал запечатанный пакет охраннику у входа в здание Сената Женевской Федерации. В пакете лежало послание ОКГ, самым вежливым образом напоминавшее господам сенаторам, что мандат на управление планетоидом Терра-2 и его спутниками был выдан более века назад уже несуществующей ООН. Социальные институты народов Терры достигли зрелости и могут взять все административные проблемы на себя, — говорилось в послании. ОКГ, например, следует рассматривать как правительство планетоида. Разумеется, терранцы испытывают к Федерации чувство глубокой благодарности за всю ее цивилизаторскую деятельность, щедро причиненную Терре-2, разумеется, терранцы готовы к взаимовыгодному сотрудничеству, разумеется, терранцы полны уважения к интересам Федерации…
Сомов знал содержание «Ста минут» почти наизусть. Да что там Сомов, его знала вся Терра — от мальчишек до дедулек.
На сто первой минуте послание читал мелкий сенатский клерк. На сто второй минуте федеральный МИД получил от пяти космических держав сообщения о признании Независимого государства Терра и официальном открытии ее посольств, консульств и торговых представительств. На сто третьей минуте ОКГ распространил в информационной сети «Декларацию независимости». На сто четвертой минуте началась удивительно слаженная операция по принудительной высылке всех представителей женевской администрации в Женеву. На сто пятой минуте Силы безопасности Независимого государства Терра были приведены в состояние повышенной боевой готовности.
Две недели и пять с половиной суток старпом броненосного крейсера «Сталинград» капитан-лейтенант Сомов очень мало спал, почти ничего не ел и носился по кораблю как сумасшедший, пытаясь не упустить ничего по-настоящему важного. Он довел себя до такого состояния, что не мог заснуть, даже когда к этому не было никаких препятствий. За двое суток Виктор терял в среднем по килограмму веса. Когда командор Бахнов сообщил офицерам о приближении женевской эскадры, он чудовищным усилием воли принудил себя выпить снотворное; в ближайшие сутки ему следовало быть свежим. И заснул.
Сначала капитан-лейтенанту снились бешеные грузди и прочая несусветная ерунда, но затем увидел сон, посещавший его регулярно — примерно раз в год — с десятилетнего возраста. Детали варьировали в широком диапазоне, но основной сюжет всегда оставался без изменений.
В десять лет Сомов потерял отца.
Терра тогда еще не перестала быть планетой фронтира. Неосвоенные, дикие земли отделяла от мегаполисов не столь уж широкая полоса цивилизации. Собственно, и сейчас, через двадцать лет, фронтир, отодвинувшись, не исчез.
Отец купил тогда новый аэрокар и намеревался показать семье Хрустальные острова. Три часа туда, три часа обратно, пять часов там. Отличный выходной день! На собственной леталке, с ветерком…
Из-за какой-то грошовой неисправности в бортовой электронике аэрокар пришлось посадить в ста восьмидесяти километрах от ближайшего населенного пункта. Отыскать поломку отец не смог. И еще он упустил нечто по-настоящему важное: поленился отладить систему связи перед полетом.
У них было очень мало еды и питья. На день для четверых: отца с матерью, самого Виктора и черного упитанного кота Августа, ориентального красавца, любимца семьи. Кот бежал за ними двое суток. Сначала он жалобно мяукал. Отставал, нагонял во время привалов. Просился на руки, пытался потереться испытанным манером о щиколотки хозяев. Трижды забегал вперед и разворачивал соблазнительную гармошку беззащитного брюха… Потом просто кричал, как кричат испуганные дети. Его не кормили и не брали на руки. Тогда кот ушел. Когда он исчез, никто из Сомовых не заметил. Коты выживают на Терре, находят, кого им есть, и выживают. Сбиваются в дикие прайды, за версту обходят людей, тощают, но приспосабливаются. А вот собаки дохнут. Двадцать лет Виктор наделся, что Август выжил: никак не мог забыть чертова кошачьего брюха…
Вокруг кланялась бесконечному ветру высокая, в рост человека трава. Ветры никогда не стихают на равнинах субтропиков. Терра — планета ветров. Высокотравье растет густо, вязкая земля собирает жару и влагу; травяной океан равновелик по всем направлениям, вечно спокоен и безнадежно непроходим. Сомовы за первые сутки отмеряли километров сорок. За вторые — тридцать пять. За третьи — двадцать пять. За четвертые — в лучшем случае десять. Они ни разу не видели птицу или какую-нибудь мелкую живность, вроде грызунов. Ветер тянул тысячелетнюю мелодию из двух-трех нот, повторяющихся бесчисленное количество раз…