Убить нельзя научить. Сборник из 3 книг
Шрифт:
Нескромностью в одежде Бурбурусс переплюнул всех воинственных скандров разом. Даже Мастгар ему в подметки не годился.
Квадратный генеральский торс не столько прикрывала, сколько обнажала майка-алкоголичка. Большую ее часть составляли тонюсенькие бретельки, а головокружительное декольте доставало Бурбуруссу до пупка.
«Низ» Генерала тоже поражал воображение. Узкие шорты-велосипедки не скрадывали никаких выпуклостей и впадинок, более того – откровенно сообщали всем вокруг, что Бурбурусс не носит белья. На ногах генерала красовались тяжелые ботинки на подошве примерно в ладонь толщиной.
Второй
– А вот этот, гляди, Странгард Харлади, по прозвищу Священник, – презентовал его Вархар, небрежным щелчком посылая подальше шаровую молнию.
Священник одевался гораздо скромнее Бурбурусса – его майка-алкоголичка даже закрывала пупок. Темно-серые глаза Странгарда даже не сверлили, сразу пробивали дырки в каждом, на кого смотрел препод.
А еще у Священника отсутствовало… левое ухо.
– А знаешь, что с его ухом? – снова гоготнул Вархар и прижал меня еще крепче – даже дышать стало тяжело. – Странгарду откусила ухо жена… в порыве страсти. И, заметь! Никто из них не заметил пропажи, пока не получил четыре оргазма.
– А знаешь, почему его прозвали Священником? – хитро подмигнул Вархар, лениво поймал булыжник размером со свою голову и отправил в далекое путешествие из окна.
Вот тут мне его пояснения уже не требовались. Странгард размахивал борсеткой как кадилом. И неизменно «осенял» ею нарушителей дисциплины.
Но самым колоритным показался мне третий преподаватель по военке – мрагул Виселгалл Липляндский.
Виселгалл немного уступал скандрам в росте, зато был вдвое шире в плечах.
На первый взгляд его костюм выглядел скромно. В особенности, по сравнению с одеждой Генерала и Священника. Но это только на первый взгляд.
– Ты знаешь, почему Виселгалла прозвали Колокол? – Вархар уже почти не делал перерывов – хохотал не переставая. И, на зависть Юлию Цезарю, отбивал шаровые молнии, деревья, камни и котов – друг за другом, как теннисист мячики. – Думаешь, вот что у него под шортами-юбкой? Белье? Ха! Ни-че-го! Ничего! Как думаешь, что видят вон те студенты? – Вархар такнул пальцем в четырех истлов. Они усиленно качали пресс, а Виселгалл, широко расставив ноги, возвышался над головами ребят.
Оба глаза Виселгалла оставались на месте, и оба уха тоже. Но кусок правой ноздри словно бы кто-то отгрыз.
– А теперь угадай с трех раз, кто отковырял Виселгаллу ноздрю? – угогатывался дальше Вархар. И не дожидаясь моих скромных предположений, выпалил: – Конечно же, жена! Но не во время секса! После. Они подрались за право первым пойти в душ.
Супружеские отношения местных преподов все больше поражали мое воображение.
Но еще больше поражали воображение военные учения.
Вокруг зданий летало все, что умело летать, и все, что не умело, летало тоже.
Деревья, помахивая на прощание корнями, проносились мимо окон.
Автобусы, помахивая на прощанье дверцами, устремлялись следом.
Коты, размахивая когтистыми лапами, стремились приземлиться и доходчиво объяснить обидчикам, что рожденный лазать летать не должен.
Птицы, ничем не размахивая, пикировали клювами на студентов и преподов, словно мстили за издевательство над живой природой.
Молнии
Камни и куски земли свистели над головами, временами крайне удачно падая на бедовые темечки.
И, конечно же, на всех и вся в изобилии сыпались многоэтажная брань и крики невольных жертв тренировочного беспредела.
Но стоило Генералу рявкнуть: «Кому дороги глаза – цыц!», Священнику гаркнуть: «У кого нет лишних ушей за-аткнись!», Колоколу прогреметь: «Мол-ча-ать всем, кто надеется завести детей!» – во дворе ненадолго воцарялась такая тишина, что даже мухи старались жужжать как можно беззвучней.
Коты переставали мяукать и свистели мимо окон в гробовом молчании, перебирая когтями в воздухе. Наверное, еще надеялись завести потомство.
Птицы пикировали на чужие макушки без прежнего восторженно-победоносного клича. Наверное, еще планировали отложить яйца.
Военная подготовка шла полным ходом.
Че-ерт! Рабочий день-то в самом разгаре! А у меня скоро практика по электричеству!
Эйфория от близости Вархара, от его удивительной, ненавязчивой заботы схлынула как вода. И я обнаружила, что проректор все еще бесцеремонно обнимает за талию и прижимает к своей по-прежнему голой груди. Но хуже всего было то, что мне совершенно не хотелось вырываться. Рядом с Вархаром я ощущала себя так уверенно, так спокойно… И так… вдохновленно. Сердце восторженно колотилось, в голове плыл сладкий туман, а губы сами тянулись к ярким, чувственным губам Вархара.
Не-ет! С этим надо как-то бороться! Уж слишком невероятным казалось, что скандр способен на нормальные, человеческие отношения…
– Мне на пару надо, – я поднырнула под руку Вархара и попятилась к двери.
Проректор развернулся ко мне лицом, совершенно не опасаясь нового «подарка» из окна. Резко отклонился, и над его плечом со свистом пронесся камень размером с грейпфрут. Вархар поймал булыжник на лету и не глядя выбросил назад, как снежок. Ухмыльнулся, выпрямился во весь свой великанский рост и снисходительно разрешил:
– Иди. Встретимся завтра, перед балом.
На неверных ногах выскочила я из кабинета и только в холле смогла облегченно выдохнуть.
13
За дверью дежурил всклокоченный, но уже переодетый в сухое Драгар. Он со скоростью гоночного автомобиля накручивал круги, восьмерки и замысловатые косички в холле. Посыпь мы подошвы парня мелом, он уже расчертил бы поле для игры в баскетбол, футбол и волейбол сразу.
Когда Драгар ринулся навстречу, я впервые захотела послать человека очень по-русски и очень матерно. Но Драгар не был человеком. Хуже того, он был скандром. А воинственные скандры посылы, тычки, удары и выдирания волос воспринимают как заигрывания. В панике, суетливо отступила я в сторону кафедры и торопливо выкрикнула: