Убить волка
Шрифт:
5. ????
– zhuang shen nong gui - притворяться духом; прикидываться демоном (обр. в знач.: дурачить, обманывать, морочить, мистифицировать; заклинать духов)
6. ????
– baotou shucuan - обхватить голову и убежать как мыши обр. в знач.: бежать в панике, обратиться в бегство; давать стрекача; давать деру
7. ????
– shimian maifu
1) засада со всех сторон, облава
"Дом летающих кинжалов" (худ. фильм)
Соло лютни пиба.
«Военное произведение» для пиба. Музыка повествует
8. ???
– Фэн Цю Хуан - Название песни. Для Гуцинь Цюя, когда Хан Сима Сян был гостем, он сыграл песню для Чжуо Вэньцзюня. Из-за риторики было предложено «Фэн Ю Фэн вернулся в свой родной город и отправился через море в поисках своего феникса», отсюда и название «Фэн Цю Хуан».
9. ??
– guanwai
1) за Великой стеной; внешние территории Китая; уст. территории застенного Китая
2) ист. Гуаньвай (территория к востоку от г. Шаньхайгуань: пров. Хэйлунцзян, Гирин и Ляонин; КНР)
10. ????
louwangzhiyu
рыба, ускользнувшая из сети (обр. в знач.: преступник, ускользнувший от наказания)
Глава 35 «Переживания»
***
Чан Гэн думал о том, что больше не сможет оставаться ни в поместье, ни рядом с Гу Юнем.
***
Гу Юнь неспешно пытался выровнять дыхание, но от каждого вздоха его тело продолжало лихорадочно дрожать. Он будто стоял на самом краю мачты, и никто не мог видеть, как ему плохо. Когда Чан Гэн сжимал своего ифу в руках, то чувствовал, как по его телу проходят волны сильнейшей боли.
Cквозь частые тяжелые вздохи Гу Юнь выдавил нежную улыбку. Трудно было не заметить морщинки между его бровями. И маршал в очередной раз солгал Чан Гэну:
— Ну, ну, это всего лишь какой-то дунъинец. Дай поглажу тебя по голове. Не бойся, не надо так крепко сжимать меня.
На это Чан Гэн ничего не ответил.
Ему было слишком больно, и в то же время он испытывал страстное желание прямо сейчас прибить этого человека.
Гу Юнь уперся ножнами от дунъинского клинка о палубу и с трудом встал на ноги. Синие нити вен выступили на тыльной стороне его рук и, казалось, будто они вот-вот порвут кожу.
В чаше, которую маршалу дала барышня Чэнь Цинсюй, было привычное ему лекарство. Он мгновенно узнал его, стоило ему поднести чашу к носу и сделать всего один вдох. В тот момент его разрывало между «слепой и глухой» и «с ужасной головной болью, но ясным взором», но выбрал он, конечно же, второй вариант.
По-хорошему, даже не прими он лекарство, это бы не стало проблемой. Кроме того, в тот момент Гу Юнь не знал, что «музыкантом» Линь Юань была внучка лекаря Чэнь. Но как только в его руках оказалась чаша с лекарством, он не смог преодолеть желание
Гу Юнь был почти готов признать правоту Шэнь И. Он понимал и знал, что однажды ему придется научиться жить в мире с этим сломанным телом. Но Гу Юню до сих пор было не по силам понять это, принять, чтобы мирно существовать с этим недугом.
Даже при том условии, что он знал, что без зрения и слуха он сможет спокойно жить без особых помех. Если бы Гу Юнь в глубине души принял этот факт, то для него эта болезнь в конце концов станет простым пустяком.
Но это все — причины, по которым прежний Аньдинхоу лишил Гу Юня самых беззаботных дней в раннем детстве. И пусть прошло уже так много лет, и все давно изменилось, он до сих пор не мог избавиться от этой старой обиды.
Подобные трудности совершенно спокойно можно было бы решить постепенно, хотя для этого и требовалось немного терпения и времени. Ведь за последние несколько лет, когда Гу Юнь научился спокойно жить вместе с Чан Гэном, его обиды на старое поколение значительно приуменьшились. И хотя Гу Юнь решил для себя, что не будет так же жестоко обращаться с Чан Гэном, как старый Аньдинхоу с ним, сейчас он понимал, какие тогда его отец испытывал чувства.
— Нет, — сквозь зубы процедил Чан Гэн.
Юноша не только не отпустил Гу Юня, но еще крепче сжал руки, вкладывая в свои объятия все силы, какие у него были. Он практически всем телом прижался к маршалу, и они оба переступили порог каюты.
— Как ты умудрился изобрести новый вид избалованности? — ловко спросил Гу Юнь.
Чан Гэн усмехнулся, подчеркивая каждое слово:
— Меня до смерти напугали эти дунъинцы.
Гу Юнь ничего не ответил.
«Спокойно, держи себя в руках», — успокаивал себя Чан Гэн.
Он всеми силами старался успокоиться, одновременно помогая Гу Юню после стычки с главарем мятежников — то есть помогал ему как можно удобнее сесть на стул.
Юноша нахмурился, встретившись с Гу Юнем взглядом.
— Ифу, — поинтересовался он приглушенным голосом, — что тебя беспокоит?
Гу Юнь знал, что не сможет скрыть от Чан Гэна свой недуг. Он размышлял долгую минуту, что же ответить юноше, пока не придумал коварный план. Он поманил Чан Гэна пальцем.
Тот склонился чуть ближе, и Гу Юнь прошептал:
— Нерегулярные лунные дни, живот разрывает от боли.
Чан Гэн не сразу среагировал, изумленно уставившись на маршала.
— Что?..
Ответ Гу Юня дошел до юноши только после того, как он задал вопрос. Лицо Чан Гэна мгновенно покраснело. Оставалось только разобраться, отчего — от смущения или гнева?
У Гу Юня так невыносимо болела голова, что он страстно желал удариться головой об стену. Но увидев робкое, такое милое и очаровательное выражение на лице Чан Гэна, Гу Юнь не мог сдержать звонкий смех. Это секундное развлечение разогнало скуку и помогло немного унять боль.
Чан Гэн сердито сверлил Гу Юня взглядом — от одного такого взора все вокруг было готово полыхнуть.
Как помнил Гу Юнь, если «сыграл злую шутку», то сразу же надо как-то загладить ситуацию и задобрить юношу. Он кашлянул: