Убить волка

Priest P?

Ведь Янь-ван Ли Минь был так молод — ему только исполнилось двадцать. Родись он в обычной семье, в этом возрасте ему бы предстояло еще учиться управлять хозяйством и решать домашние дела. Вместо этого Янь-ван всего за шесть месяцев в одиночку ослабил нависшую над Великой Лян угрозу. Когда этот спокойный и благовоспитанный молодой человек покорно стоял в западной комнате, Император невольно испытывал к нему... зависть.

Только представьте, что вы могучий правитель, которому в первые годы своего правления пришлось дважды подавлять восстание, особой популярностью вы не пользуетесь и стали виновником мутной истории с «мятежом

в северном гарнизоне», выставив себя на посмешище. Наконец, именно в ваше правление родные горы и реки осквернили железные копыта чужеземцев, а многие жители страны остались без крова и вынуждены были покинуть родные места... И вот, когда ситуация уже стала безнадежной, во дворце вдруг появляется Янь-ван, берет под контроль Военный совет, и все постепенно меняется к лучшему... Как Ли Фэн должен был себя чувствовать?

Как спустя сотни лет потомки оценят этот период в истории государства?

Ли Фэн не желал ничего об этом знать.

Самое главное, Ли Минь, его четвертый брат, был возмутительно молод.

Сердце Ли Фэна зачерствело, и его теплые чувства к брату остыли.

— Весь мир принадлежит Императору, а все эти люди — его подданные, служащие своей стране и народу. Если они и понесут убытки, то разве жертвовать чем-то не их долг? Какой особой поддержки они ожидают? Разве покровительствовать им не все равно что свести должности при дворе до предмета торга? Как недостойно!

Чан Гэн прекрасно умел читать намеки и выражения лиц людей. Он посмотрел Ли Фэну в глаза и сразу понял, почему неожиданно впал в немилость. Несмотря на то, что на самом деле Чан Гэн презирал своего государя за это, внешне он выглядел искренне потрясенным:

— Брат...

— Хорошо! — нетерпеливо перебил его Ли Фэн. — Обратись к министерству финансов и министерству церемоний [1], чтобы они придумали, как поощрить порядочных и вошедших в наше положение дельцов. Но у всего есть предел, мы же не хотим совсем их разбаловать.

Чан Гэн сделал вид, что расстроен, и сдержанно согласился:

— Слушаюсь.

Ли Фэн внимательно на него посмотрел и, будто пытаясь подбодрить младшего брата, небрежно бросил:

— Министр чинов Вэй Шу уже в преклонном возрасте. Прошлой ночью прошел сильный дождь. Когда рано поутру министр спешил во дворец, то, к несчастью, поскользнулся, упал и сломал ногу. Мы послали к нему придворного лекаря, тот быстро его осмотрел и заключил, что дела его плохи. Родные Вэй Шу уже подали прошение отставке в связи с почтенным возрастом... Должность министра чинов скоро освободится. Раз уж ты, А-Минь, возглавляешь Военный совет, не можешь порекомендовать кого-нибудь на его место?

Это была, конечно, не самая хитроумная проверка, но вполне показательная.

Какое решение не принял бы Чан Гэн — плыть по течению и действительно кого-то порекомендовать или же ответить уклончиво, столь мнительный человек как Ли Фэн все равно остался бы не удовлетворен его ответом. Первая тактика означала, что принц чересчур амбициозен, а второе — что он явно что-то в тайне замышляет.

Чан Гэн был поражен его словами и переспросил:

— Что? С сановником Вэем приключилось несчастье?

Казалось, он впервые об этом слышит.

Задав вопрос, Чан Гэн собрался и понял, что по сути так и не ответил государю. Поэтому он нахмурился и с тревогой спросил:

— Ох, это... Прошу брата-императора простить своего

подданного, который так занят добычей крупиц золота и серебра для казны, что ни на что другое не остается времени. Я еще не видел прошение министра. Это... крайне важный пост, ваш подданный не может сходу подобрать подходящую кандидатуру...

Ли Фэн заподозрил его в том, что он намеренно тянет с ответом, поэтому поторопил принца:

— Говори, не стесняйся.

Чан Гэн поднял руку, сжал пальцами переносицу и, чуть помедлив, ответил:

— В таком случае, может, брату-императору стоит объявить при дворе конкурс для поиска достойных кандидатов?

Ли Фэн растерялся — он никак не ожидал подобного ответа. Его немного пугала дерзость Янь-вана, и правитель едва не пошел у него на поводу.

— По каким же критериям их оценивать? — пробормотал Император.

— Ну, например, исходя из их истории при при дворе, заслугам и тщательно задокументированным достижениям, — Чан Гэн задумался и уже другим тоном продолжил: — Кроме того важно учитывать, насколько ответственен и порядочен рассматриваемый кандидат, а также вложился ли он в ассигнации Фэнхо или нет. Раз уж об этом зашла речь, то ваш подданный хотел указать Вашему Величеству, что для того, чтобы система в будущем работала эффективно, брату-императору стоит добавить в условия конкурса такой критерий как количество приобретенных ассигнаций. Это ведь не сводит должности при дворе до предмета торга, не правда ли?

Ли Фэн промолчал.

Прошло всего полдня, а этот мальчишка опять обвел его вокруг пальца. Прикажи он сейчас отрубить Янь-вану его красивую голову, мозг юноши почти наверняка имел бы форму ямба [2].

Император Лунань не знал, плакать ему или смеяться:

— Ты!.. Что за вздор?!

Чан Гэн не мог вечно подхалимничать и угождать императору, потому он лишь тихо извинился, а в глазах его затаилась безмерная печаль.

После этого краткого пусть и немного странного разговора у Ли Фэна отлегло от сердца — похоже, пост министра чинов Янь-вана действительно не интересовал.

«Как бы то ни было, — подумал Ли Фэн, — можно сказать, наш принц не щадит себя ради страны...»

Благодаря этому он чуть смягчился по отношению к своему младшему брату. Ли Фэн махнул Чан Гэну рукой и сказал:

— Хорошо, иди отдохни немного. Дай нам время обдумать твое предложение.

Чан Гэн почтительно попрощался, радуясь про себя, что успешно прошел проверку, и собрался покинуть комнату, как Ли Фэн внезапно окликнул его.

— Погоди немного, А-Минь, у меня есть к тебе еще одно дело, — с мягкой улыбкой позвал он, и его доброжелательный тон подразумевал, что речь шла о делах семейных. — Ты уже совсем взрослый и негоже тебе оставаться холостяком. Пришло время обзавестись семьей.

Сердце Чан Гэна ушло в пятки.

— Внучке великого советника [3] Фана как раз исполнилось семнадцать лет, и ей подыскивают жениха. Говорят, у этой девушки прекрасная репутация. Родом она из семьи, известной своей любовью к литературе, так что явно прекрасно образована. Она достаточно высокородна, чтобы ваш брак не сочли мезальянсом. Вместе вы могли бы стать прекрасной парой. Твоя невестка хочет устроить этот брак, поэтому я взял на себя смелость спросить сначала твое мнение. Если тебе по нраву наше предложение, то брат-император готов помочь с женитьбой, как ты на это смотришь?