Убить волка
Шрифт:
Чан Гэн накрыл его рот ладонью и свирепо воззрился на мальчишку:
— Как ты смеешь говорить такие глупости? Тебе жить надоело?
Маленькая пара зрачков Гэ Пансяо скользнула влево, затем вправо, напоминая пару бобовых зерен в опустевшей тарелке.
Внезапно настроение Чан Гэна заметно улучшилось. Даже маленький мальчик из семьи мясника не отчаивался. Ведь если Чан Гэн продолжит и дальше погружаться в бездну тревог и смятения, не уличит ли это его слабости и безволие? Чан Гэн подумал: "Ничто мне не мешает просто
Однако, если он все-таки решит сбежать, ему придется, в первую очередь, бросить Шилю... а потом только Гу Юня. Когда он начал прокручивать эту мысль, душу мальчика накрыла волна нестерпимой боли, как будто все внутри начало распадаться на куски. Похоже, у него не осталось выбора, кроме как на время отложить эту затею.
Продолжая плыть по течению, Гу Юнь уже готовился сопровождать его по пути в столицу.
Гэ Пансяо твердо решил, что будет следовать за старшим братиком куда угодно. Мальчик, выросший в маленьком городке, избрал путь, ведущий в столицу за тысячу километров от дома.
Купи один – получишь второй бесплатно. На следующий день, когда все уже были готовы отправляться в дорогу, у порога появился Цао Нянцзы. Он был одет в мужскую одежду, но, как ни крути, он все равно походил на девчонку, которая просто переоделась.
Цао Нянцзы собрался с духом и попытался чуть повысить голос:
— Старший брат Чан Гэн! В тот день, у реки, ты спас мою жизнь! Отец сказал, что я как мужчина, не могу оказаться неблагодарным, и за спасение я должен отплатить тебе своей жизнью.
Услышав "как мужчина", Чан Гэн ощутил прорву мурашек, катившихся по спине. Дослушав до "отплатить своей жизнью", он внезапно почувствовал острую боль в животе. Чан Гэн сухо ответил:
— Это необязательно.
Уши Цао Нянцзы полыхали ярко-красными, он неловко продолжил:
— Я... я просто хочу поехать с тобой в столицу... остаться рядом и служить тебе...
Чан Гэн уже собрался отказать ему, но как только слова были уже готовы вспорхнуть с его губ, как тотчас вернулись обратно.
С его стороны, Гэ Пансяо и Цао Нянцзы были словно его парой маленьких «хвостиков», следовавших за ним шаг в шаг. Они едва ли общались с ним, как закадычные друзья. Нельзя было точно сказать, были ли они вообще когда-то друзьями. Однако теперь, стоило ему покинуть Яньхуэй, и эти двое мальчишек внезапно оказались для него последней связующей ниточкой воспоминаний о городе, в котором он вырос. Шэнь Шилю – не в счет.
Чан Гэн на мгновение растерялся, затем повернул голову, обращаясь к солдату:
— Ты... можешь спросить у маршала разрешение?..
Солдат быстро ответил:
— Великий маршал сообщил, что все зависит от вашего решения.
Чан Гэн тихо вздохнул. Как он и думал: Гу Юнь не станет обращать внимания на подобные пустяки.
Подведя Гэ Пансяо и Цао Нянцзы к лошади, Чан Гэн запрыгнул в седло, затем обернулся
Еще совсем недавно в этот город возвращался Гигантский Змей, собирая вокруг себя толпы восхищенных людей. Несмотря на бедность, жизнь в этом городке всегда была счастливой и мирной. Теперь же огонь войны охватил всю округу, и Яньхуэй, казалось, погрузился во мрак. Издалека доносился вороний крик.
В сердце Чан Гэна затаилось пугающее ощущение того, что эти счастливые дни спокойной обыденной жизни больше никогда не вернутся.
Солдаты Черного Железного Лагеря строевым шагом также направились в столицу.
***
Некогда энергичные мальчишки были полностью истощены несколькими днями путешествия. Солдаты разбили в долине лагерь, чтобы немного отдохнуть. Посреди всей суматохи, Чан Гэну приснился кошмар, совершенно отличающийся от того, что ему когда-либо снилось. Во сне он сжимал в руке заточенный нож. Он вонзал его в грудь Гу Юня, пока горячая кровь не заструилась по его рукам. У маршала было бледное, точно лист бумаги, лицо. Его глаза потемнели, взгляд рассеялся. Тонкая струйка крови стекала с его побелевших губ.
Чан Гэн в ужасе закричал: "Ифу!", - и очнулся в постели. По горячей коже бежали капли холодного пота, и мальчик подсознательно коснулся груди. Он сжал пальцами обломок Сю Чжун Сы, и тут ему в глаза бросились некоторые детали лезвия. Следы, оставленные после возгорания Цзылюцзиня, походили на некий узор, напоминающий облака.
Этот Сю Чжун Сы спас его тогда, сразив варвара. Чан Гэн считал, что в тот момент, увидев кровь, он перестал быть ребенком. Теперь он мог считать себя настоящим мужчиной, с того дня он всегда будет носить на шее этот клинок.
Медленно погладив пальцами кусок прохладного черного металла, Чан Гэн постепенно успокоился.
Он судорожно выдохнул, затем, поднявшись на ноги, направился к выходу из своей палатки. Ночной патрульный сразу же последовал за ним. Но Чан Гэн отказался от его сопровождения и в одиночку спустился к маленькой речке.
Наклонившись к воде, он умыл лицо, вслушиваясь в шум множества насекомых, укрывавшихся в сочной траве. Протянув руку, Чан Гэн поймал крылатую цикаду.
Совсем скоро Антарес [3] озарит поднебесную, суля начало прохладной осени. Значит и жизнь этого крохотного существа тоже подходит к концу. Чан Гэну стало жалко эту маленькую цикаду, и он отпустил ее.
Бесцельно прогуливаясь вдоль речного берега, он неосознанно подошел к палатке Гу Юня. Мальчик усмехнулся и развернулся, чтобы поскорее уйти. Однако тут он заметил, как в палатку забежал Шэнь И, держа в руках фарфоровую миску, из которой доносился очень знакомый лекарственный аромат.
Ощутив этот запах, Чан Гэн более не сумел сделать ни шагу.
Примечания:
1. «Оттепель» — ?? – pobing – знач. «положить начало установлению или улучшению отношений» (досл. "сломать лед" в отношениях, сделать их более теплыми).