Убить волка
Шрифт:
Сначала он сказал страже, что он и мастер Ляо Жань закроют дверь, чтобы они могли спокойно помедитировать. Люди, которые не имеют к этому никакого отношения, не должны их беспокоить. Охранники, разумеется, послушались Чан Гэна и, не смея тревожить его покой, остались за дверью.
Вечером того же дня, Чан Гэн взял с собой двух предателей и последовал за мастером Ляо Жань в Цзяннань.
Через несколько дней стражники решили, что что-то не так и отправились их искать. Но в комнате Медитации они нашли только одно письмо.
Старый слуга от разочарования хотел взреветь и расплакаться.
До конца выслушав пришедшие вести, Император был несказанно рад. Во-первых, ему было наплевать на младшего брата, который резко из ниоткуда появился на его пути. Во-вторых, он с головой окунулся в буддизм и так слепо доверял Мастеру Ляо Жань. Едва он узнал о том, что Чан Гэн отправился вместе с ним в путешествие, Император не мог сдержать своего восторга и лишь сожалел, что он сам был скован и не мог последовать за мастером, чтобы лично убедиться в правоте своих слов.
Гу Юнь сейчас был очень далеко и на него можно было не рассчитывать. Ни для кого не секрет, что на западной границе, в пустынях сейчас орудуют бандиты, и их было так же много, как шерстинок у быка [4]. Целыми днями, не зная отдыха, Гу Юнь гонялся за ними. Когда посланник дяди Ван прибыл к воротам Западной Лян [5], в случае, когда ему нужно было немедленно найти маршала Гу, бедняге оставалось рассчитывать только на удачу.
Хотя Ляо Жань был монахом, он обсуждал Священные Писания и никогда не говорил о Дхарме или буддийских стихах, в которых было трудно разобраться. Большую часть времени он рассказывал об общеизвестных вещах. Как монах он, похоже, не очень хорошо практиковал свою религию. Для своего статуса он оказался слишком погруженным в земные проблемы. Он даже поднимал вопросы о нынешних политических трудностях, а после того, как они заканчивали разговор, монах всегда сжигал бумаги, на которых писал.
Через полмесяца, в маленькой чайной в Цзяннане, трое мальчиков сидели с монахом за одним столом.
В Цзяннане как раз началась весенняя вспашка, но, повсюду, куда ни глянь, в полях работало не так то и много людей. Трое старых опытных хлеборобов [6], прячась от солнца в тени соломенных шляп, лениво наблюдая за железными марионетками, усердно трудившихся на полях вместо них.
По сравнению с пугающими марионетками, которые использовали для охраны поместья и для тренировки с мечом, эти мирные сельскохозяйственные марионетки совершенно не были похожи на людей. Они больше походили на маленькие тележки, бегающие туда-сюда по полю с резной деревянной конструкцией, по форме напоминающей голову буйвола, с совершенно очаровательно-невинными глазками.
Это была первая партия сельскохозяйственных марионеток, пожалованных императорским двором, и прошедших испытания в Наньцзине.
Когда Гэ Пансяо жил в Яньхуэй, он питал необычайный интерес к сломанному, бесполезному ржавому барахлу, которым занимался Шэнь И, и уже тогда его интересовало все, что касалось подобных железяк. А сейчас, когда он смотрел на эти марионетки, его глаза сияли ярче звезд.
Ляо Жань постучал по столу, чтобы привлечь к себе внимание Чан Гэна и его друзей. За год Чан Гэн выучил язык жестов и теперь монаху не приходилось каждый раз
"Я видел, как таких марионеток используют за границей, в западных странах. За одним акром земли может с легкостью ухаживать одна марионетка. Несмотря на то, что для ее работы нужно немного Цзылюцзиня, после нескольких модернизаций и улучшений, для ее работоспособности будет достаточно простого угля. Затраты на ее содержание значительно снизятся. Говорят, что одна такая кукла станет экономнее расходовать топливо, в сравнении с той же лампой Чан Мин [7]".
– Это же очень хорошо!
– ответил Гэ Пансяо.
– Это значит, что отныне фермерам больше не нужно будет рано вставать и задерживаться на полях допоздна, да?
Тестируемые марионетки в Нанкин были также пожалованы императорским двором. Каждый местный деревенский шэньши [8] должны были зарегистрировать себе по одной марионетке и забрать под свое управление. Они также отвечали за последующее содержание марионеток. Если крестьяне, арендующие землю, желали продолжать заниматься посадками самостоятельно, никто им этого не запрещал. Если же их не интересует фермерство - они спокойно могут отказаться от земли, которую арендовали для марионеток. Когда наступит сезон сбора урожая, арендная плата будет увеличена на 10 процентов, чтобы компенсировать сжигание угля и незначительное количество Цзылюцзиня.
В первый год очень немногие пользовались марионетками, потому что пришлось платить повышенную стоимость арендной платы. Но, с приходом второго года, использование марионеток стало более распространенным. Люди осознали, что рабочая сила этой штуки была значительно выше, чем у человека. Арендная плата была увеличена, но количество урожая, которого фермеры смогли собрать, по сравнению с прошлым годом, было гораздо выше. Кроме того, им не нужно было больше работать с самого раннего утра. Это же действительно было так удобно, кто бы не захотел воспользоваться этим?
Вот почему на полях Цзяннаня не было видно ни одного фермера.
Ляо Жань безмолвно улыбнулся.
Но тут Чан Гэн неожиданно сказал:
– Я не уверен, что это хорошо. Если железные куклы смогут полностью заменить людей, что тогда делать людям? Эта арендованная земля принадлежит местным шэньши. Может, первые несколько лет эти люди и будут согласны накормить по старой дружбе неспособных работать на полях стариков, но, сколько лет это сможет продолжаться?
Одержимый механизмами Гэ Пансяо, который видел эти машины даже во сне, тут же ответил:
– Они могут остаться и стать механиками!
– Одного я даже знаю, - сказал Цао Нянцзы.
– Но даже если собрать всю железную броню для всех вооруженных сил Яньхуэй, для их содержания достаточно будет всего двух механиков. Они только иногда приходили, чтобы найти учителя - генерала Шэнь. И то, когда они были слишком заняты. Им не нужно так много механиков.
– Ну, они смогут себе найти занятие по душе, например...
Но например "что" - Гэ Пансяо так и не смог придумать. Раньше, у себя дома, в семье мясника, он весьма неплохо жил. Просто Гэ Пансяо считал, что помимо земледелия, всегда можно найти что-нибудь другое из целого множества иной работы.