Убить волка

Priest P?

— Это что еще за вонь?

Ляо Жань написал на росшем возле них дереве: "Ароматный бальзам".

— Что?..

Ляо Жань продолжил писать: "Ваше Императорское Высочество жил в поместье Аньдинхоу, используемый там бальзам был отправлен из императорского двора, в отличие от дешевой имитации, которую отправляют мирным жителям".

"Этот бальзам - оставшиеся от производства ароматических продуктов специи и травы, спрессованные в масло или пасту - они имеют очень терпкий аромат. После покупки их необходимо запаковать в трёхслойную

герметичную банку, чтобы предотвратить появление запаха. Но эту смесь можно использовать в течении нескольких месяцев, для этого достаточно добавить немного теплой воды".

"Ароматизированный бальзам, упакованный в баночку размером с большой палец, можно использовать в течении восьми или десяти лет. К тому же - он обойдется вам всего в один цянь [3]".

У такого бальзама был слишком тяжелый запах. Стоило этому аромату повисеть немного в воздухе, как его накопленная концентрация сразу давала о себе знать совершенно невыносимой вонью. От одного вдоха этой смеси, Чан Гэна начинала разрывать головная боль. Все его мысли улетучились, он даже не мог сейчас думать о недоразумениях, совершенных монахом. В поместье Аньдинхоу никогда не использовали такой бальзам, и постиранная одежда имела только запах гледичии [4].

Чан Гэн снова поднял Тяньли Янь и обратил внимание на фигуру человека, стоящего на борту одного из торговых судов. Его прическа, одежда и аксессуары отличались от облика жителей Центральной Равнины. Чан Гэн имел некоторые представления о жителях других стран, благодаря рассказам Ляо Жаня. Он спросил:

— Кажется, я только что увидел человека с островов Дунъин [5]. Похоже, если верить вашим рассказам, это торговое судно отправится именно в Дунъин... Зачем людям Дунъин такой ароматный бальзам? Чтобы отвезти его домой и приготовить самим?

Ляо Жань посмотрел на юношу исполненным благодарностью взглядом.

Деревянные ящики с бальзамом выкладывались в длинную линию, сверху напоминающую хвостатого дракона. В темноте ночи, пять кораблей готовились принять груз. Внешне эти корабли выглядели более эффектно, нежели безобидные торговые судна, на которых перевозили морепродукты и овощи.

Если всего одну баночку такого ароматного бальзама можно использовать в течении почти десяти лет, зачем кому-то нужно покупать столько этой смеси?

Не говоря уже о небольших размерах островов Дунъин. Даже всем жителям Великой Лян с их обширными землями не нужно было бы столько бальзама на таком количестве кораблей.

Глаза офицеров на причале слезились, мужчины крепко прижимали к носу платки, отчаянно призывая лодочников поспешить с погрузкой груза. В инспекции принимал участие еще и сторожевой пес, но он не выдержал столь сильного запаха и теперь неподвижно лежал на боку.

— Могу ли я спросить у мастера, - прошептал Чан Гэн.
– Тот пес, который лежит возле сторожевой будки, зачем он им?

"Это - "инспекционная собака", - ответил монах. "Цзылюцзинь

имеет слабый запах с легкой металлической горечью. Люди не могут его обнаружить, но у собак очень острый нюх. Цзылюцзинь очень важен. Когда Император У опустил свою тяжелую руку на черные рынки Цзылюцзиня, инспекционные собаки внесли в это дело очень большой вклад. Такими псами пользуются и по сей день".

От отвратительных запахов этих дешевых смесей у пса закатились глаза и сейчас он даже не чувствовал аромата мяса и костей, не говоря уже о Цзылюцзине.

— Мастер подозревает, - начал Чан Гэн, - что эти купцы из Дунъин преследуют коварные личные цели, поэтому мастер решил привести сюда моего ифу для расследования?

Не успел монах кивнуть, как Чан Гэн сразу же спросил:

— И я смею спросить у мастера, откуда ему знать, что Аньдинхоу придет лично? Такие вопросы должны решаться местным инспектором из резиденции Интянь и офицерами Цзяннань. Мой ифу пренебрёг своим долгом, чтобы добраться сюда. Откуда мастеру знать, что он вмешается?

Почему вы не обратились к губернатору или инспектору, почему пропускаете простейшее решение проблемы, решив пойти к тому, кто находится дальше от мастера, почему нужно проходить через столько проблем, чтобы привести сюда главнокомандующего северо-западной границы?

Когда Ляо Жань впервые столкнулся с этим грандиозным заговором на пристани, он пребывал в шоковом состоянии и с легкостью мог упустить многие важные детали. Но он не ожидал, что Чан Гэна совершенно не шокирует эта серьезная проблема. С той секунды, как они прибыли сюда, юноша лишь один раз нахмурился. Более того, Чан Гэн начал настаивать на том, чтобы разобраться в происходящем и добраться до сути дела.

Монах не мог не вспомнить слухи о том, что когда Гу Юнь привез этого ребенка из Яньхуэй, многие сочли, что восстание варваров было спровоцировано приемной матерью четвёртого принца, но Его Высочество поставил общественные интересы выше личных, подготовив Черный Железный Лагерь к уничтожению варваров.

Сколько тогда Чан Гэну было лет? Где-то двенадцать, может тринадцать...

И вдруг Ляо Жань захотел задать один вопрос: "Когда Яньхуэй был объят пламенем, вы убили человека?" Но в ту же секунду монах проглотил его обратно, чувствуя, что подобные вопросы задавать не следует.

Чан Гэн молча посмотрел на мастера, и под сенью лунного света Ляо Жань увидел скрытую в глазах принца тень.

Ляо Жань знал, что Чан Гэн с ранних лет обладал острым умом. Он думал о том, что это все потому, что мальчику слишком рано пришлось привыкать к радикальным и тяжелым изменениям, с которыми он постоянно сталкивался в течении всей жизни, в отличие от других жителей столицы. До этого момента Ляо Жань не понимал, но теперь он точно знал, взглянув в глаза юноши, что в душе четвертого принца есть темный угол, о котором никто не знал, которого никто никогда не видел.