Убитый манекен : сборник
Шрифт:
— Напротив, — слабо возражал г-н Лекопт. — Мне становится лучше! Ты же знаешь…
Девушка наклонилась и губами коснулась воскового лба больного:
— Дядюшка, ничего не хочу слышать! Вам пора отдохнуть, попытайтесь вздремнуть… Верните мне эту фотографию, я ее снова повешу… Орда… Ирма для вас приготовила куриный бульон… В час она вам его принесет, а пополудни, если вы будете умненьким, я вам почитаю…
— Но сударь… — начал было старик.
— Господин здесь проездом. Зашел сообщить новости
Малез закашлялся. Решительно, с ним не считались! А манера лгать этой юной девицы! Чего она опасалась, если так хотела сократить его встречу с Лекоптом? А чего боялась Ирэн, с таким трудом решившаяся оставить комиссара наедине со стариком? Не испытывали ли они обе одни и те же опасения? «Если мне все-таки отправиться поездом в семнадцать десять?» — подумал Малез.
И сразу же рассердился на себя за подобные мысли. Время отступления миновало, теперь это было бы подлостью.
— Пойдемте, — говорила Лаура. — Мой дядя немного отдохнет…
Малез покорно проследовал за ней до лестничной площадки. Но там он решительно отказался идти дальше. Это было видно по тому, как, засунув руки глубоко в карманы, он резко остановился:
— Вы ведь мне сказали, что обнаружили вашего жениха мертвым у подножия лестницы утром в воскресенье 22 сентября 193… года, по возвращении с обедни?
Лаура растерялась:
— Да. А в чем дело?
— Просто так.
И действительно, Малез не мог бы сказать, приступая к этому допросу, преследовал ли он конкретную цель или же у него не было другого желания, как вывести из себя эту девушку, испытать ее выдержку.
— Вы мне также сказали, что в тот день в доме оставались ваш дядя и старая Ирма?
— Конечно.
— Как же случилось, что никто не слышал падения Жильбера, его призывов о помощи?
Малез уже называл покойного по имени, будто старого друга.
— У моего дяди слух не очень хорош, вы, наверное, это и сами заметили. А из кухни плохо слышно, что делается в доме.
— Кто еще в тот день присутствовал на обедне помимо вашей тетушки, кузины Ирэн и вас самой?
— Мой кузен Арман, накануне приехавший нас навестить, и, естественно, мой брат Эмиль, которого мы встретили у выхода из церкви вместе с его женой.
— С его женой? — повторил Малез.
Сам не зная, почему, он лишь с трудом мог представить себе семейным человеком кого-либо из этих юнцов, по выражению Лауры, «слишком долго остававшихся детьми».
Девушка утвердительно кивнула:
— После смерти моего отца, много лет назад овдовевшего, Эмиля и меня приютили мои дядя и тетя. Сегодня он живет с родителями жены и руководит их кожевенным заводом. А Арман проживает в столице, где занимается продажей автомобилей.
— Ваш брат был уже женат в момент
— Да.
— Давно?
— Несколько месяцев.
— На веранде вы упомянули сына вашей няни, старой Ирмы? Я думаю, он вас не сопровождал?
Лаура покачала головой:
— Странно об этом вспоминать. Он… его задержали как раз в то утро.
Как он ни был защищен от любых неожиданностей, Малез все-таки вздрогнул:
— Задержан! Полицией?
— Да. По обвинению в убийстве.
Малез не верил собственным ушам: сколько же тайн здесь скрыто…
— В убийстве, — снова повторил он. — Кого же?
— Хозяина соседней фермы, обнаруженного зарубленным рядом с пустым бочонком, в котором он прятал свое золото…
— Подождите-ка!
Обычно хорошо осведомленный обо всех сколько-нибудь серьезных делах, комиссар что-то припоминал:
— Как зовут сына вашей няни?
— Леопольд Траше.
— А жертвой был…
— Фермер Сюрле.
— Вспомнил! — сказал Малез.
Действительно, он вспомнил или, точнее, у него вновь возникли перед глазами крупные шапки на первых страницах газет, сначала сообщавшие об обнаружении преступления, а затем и об аресте убийцы. Более того, он припоминал, что еще при чтении первых газетных отчетов о деле Сюрле — Траше в суде присяжных предсказал суровый приговор, который будет вынесен обвиняемому — пятнадцать лет каторжных работ.
Словно давая понять комиссару, что, по ее мнению, беседа окончена, Лаура отвернулась, еще говоря «фермер Сюрле», и поставила ногу на первую ступеньку лестницы. Но Малез словно прирос к полу.
— Не могли бы вы показать мне чердак?..
Девушка внимательно посмотрела на него, и он явственно ощутил, что натолкнется на отказ, отказ, с которым он, не имеющий никаких официальных полномочий, может лишь смириться. Но нет… Перегнувшись через перила, она позвала:
— Ирма!
Но из подвала не донеслось никакого ответа, и она сказала:
— Вы секунду не подождете? Я поищу ключ.
Чердак так плотно был забит мебелью и разнородным хламом, что трудно было поверить, что он один занимает площадь трех больших комнат. Через три узких выступающих окна туда проникал отраженный свет. В его словно вырезанных ножом лучах плясала белесая пыль.
— Ваша кузина именно здесь сложила предназначавшиеся старику Жакобу вещи?
— Да.
— И сюда же вы сами поставили восковую фигуру, которую старая Ирма поместила в вашей комнате через шесть месяцев после смерти Жильбера?
— Нет, — холодно поправила Лаура. — Вы показываете на стену справа. Я же поместила ее слева.
Малез прикусил губу. Девушка не только разгадала ловушку. В ней явственно чувствовалось, как крепнет ее нетерпение скорее от него отделаться.