Убийца Гора
Шрифт:
— Нет, — сказал Кернус, — её продадут в общей массе.
— Но как это связано с домом Портуса? — спросил я.
Кернус рассмеялся:
— Вы убийца, а не игрок, не умеете рассчитывать ходы вперед.
Я пожал плечами.
— Эта девица быстро вернется в Ар. Если будет необходимо, я помогу ей вернуться.
— Ничего не понимаю, — сказал я.
Кернус жестом приказал кухонной рабыне подойти поближе. Она поспешила выполнить приказание.
— Посмотрите на ошейник.
Я прочитал надпись на ошейнике: «Я собственность дома Портуса».
— Она вернется в Ар, — повторил Кернус, — и день её возвращения будет днем падения дома Портуса.
Я
— Эта девушка, конечно же, Клаудия Тентиус Хинрабия, — сказал он.
Глава 15. В ДОМ КЕРНУСА ПРИХОДИТ ПОРТУС
Я наблюдал, как Филлис Робертсон исполняет свой танец, грациозно двигаясь по выкрашенным в алый цвет шкурам, расстеленным в промежутках между столами, под устремленными на неё взглядами воинов Кернуса и членов обслуживающего персонала его дома.
Рядом со мной сидел Хо-Ту, ложка за ложкой отправляющий в рот свою неизменную овсянку. «Танец Пояса», придуманный и доведенный до совершенства танцовщицами Порт-Кара, сопровождался ритмичными музыкальными аккордами. Кернус, как обычно, был всецело погружен в игру с Капрусом и сидел, не отрывая взгляда от доски.
С течением недель, проведенных мною в доме Кернуса, незаметно складывавшихся в месяцы, во мне начало постепенно нарастать нетерпение, и меня все чаще стали посещать дурные предчувствия. Понимая, что поступаю неразумно, я тем не менее неоднократно обращался к Капрусу с просьбой поторопиться с выполнением им своей работы или дать мне возможность самому переправить часть имеющихся у нас копий документов в Сардар. Он неизменно отвечал отказом. Эта задержка, расцениваемая мной как пустая трата времени, выводила меня из себя, но возможности ускорить события не было. Вероятно, опасаясь моего опрометчивого шага, Капрус не сообщал мне, где хранит карты и документы, а я в свою очередь чувствовал, что моя попытка выкрасть их и доставить в Сардар едва ли может оказаться успешной. А кроме того, о пропаже документов, скорее всего, тут же через Кернуса станет известно «Другим», и они при первой же возможности изменят свои планы либо, наоборот, ускорят их реализацию. Поэтому, с грустью наблюдая за ходом времени, я, сдерживая нетерпение, снова и снова напоминал себе, что Капрус, безусловно, является доверенным агентом Царствующих Жрецов и что сам Миск высказывался о нем лестно. Я должен доверять Капрусу, и я всецело буду доверять ему, однако это нисколько не уменьшало моего раздражения.
Хо-Ту указал ложкой на Филлис.
— Неплохо танцует, — заметил он, обращая мое внимание на девушку. «Танец Пояса» исполняется в сопровождении воина.
Танцовщица сейчас лежала, распластавшись на шкурах у его ног, двигаясь так, словно тот наказывал её ударами плети. Талия её была перетянута белым шелковым шнуром, с которого свисала узкая полоска белого шелка длиной не больше двух футов. Тонкую шею стягивал покрытый белой эмалью ошейник. На левой щиколотке не было металлической полосы, предназначенной для колокольчиков.
— Отлично, — заметил Хо-Ту, отправляя в рот очередную ложку овсянки.
Филлис Робертсон под музыку грациозно перекатывалась со спины на бок, воздевая вверх плотно сжатые ноги, закрывая искаженное мукой лицо руками, создавая полное впечатление избиения рабыни плетьми.
С каждым тактом неистовство музыкальных аккордов нарастало.
Свое название танец получил по тому факту, что исполняющая его танцовщица на всем его протяжении не может поднять голову выше надетого на воине пояса.
Однако подобные детали известны лишь тончайшим
Музыкальные аккорды слились в сплошной рев. Девушка, поднявшись на колени и низко опустив голову, обхватила руками колено воина, покрыв его сандалии волнами густых распущенных волос.
— Да, Сура вполне отрабатывает заплаченные за неё деньги, — заметил Хо-Ту.
Я не мог не согласиться.
Тут из дальнего конца зала осторожно, как-то робко поднявшись по ступеням, к нашему столику подошла девушка в тунике из белого шелка с высоким кувшином неразбавленного ка-ла-на. Грациозно изогнув тело и низко опустив голову, она склонилась прямо надо мной.
Ее голос, скорее похожий на шепот, прозвучал как приглашение. Я поднял на неё взгляд. Ее глаза были блестящими, глубокими, красивыми и манящими.
Влажные губы приоткрылись.
— Вина не желает хозяин? — спросила Вирджиния Кент.
— Да, налей. — Вирджиния быстро наполнила мой кубок и, так же изящно отступив назад, спустилась по ведущим от стола ступеням и поспешила на место.
— Она, конечно, рабыня белого шелка, — заметил Хо-Ту.
— Я знаю, — ответил я.
Подобным же образом к нашему столу приблизилась другая девушка, одетая уже в тунику красного шелка.
— Не желает ли хозяин вина? — спросила Элизабет Кардуэл.
— Все сначала, — недовольно бросил ей Хо-Ту.
На лице Элизабет отразилось переполняющее её волнение; она поспешно отступила назад и приблизилась снова. Только на третий раз, когда у неё уже навернулись слезы на глаза и задрожали губы, ей наконец удалось удовлетворить строгие требования Хо-Ту.
— До чего же она глупа, — бросил он вслед быстро удаляющейся Элизабет.
Я взглянул на Вирджинию Кент, грациозно двигающуюся между столами в своей короткой шелковой тунике, легко удерживавшую при этом на плече кувшин с ка-ла-на. Сейчас волосы у неё уже были дюйма на три длиннее, чем когда она впервые появилась в доме Кернуса. Ее изящная, плавная походка заставляла мое сердце биться быстрее. Я не мог оторвать взгляда от движения её длинных, стройных ног. Я заметил, что на левой лодыжке у нее, так же как у Филлис, отсутствовала полоска металла для крепления колокольчиков, однако горло её все так же стягивал покрытый белой эмалью ошейник. И у Филлес, и у Вирджинии виднелось на бедре рабское клеймо.
«Танец Пояса» к этому времени подошел к своему кульминационному моменту, и я снова стал наблюдать за Филлис Робертсон.
— Захват Домашнего Камня, — долетели до меня слова Кернуса, и я, оглянувшись, увидел, как Капрус с огорченным видом развел руками, признавая свое поражение.
В тусклом свете факелов Филлис Робертсон теперь уже стояла на коленях, а наклонившийся над ней воин держал её своими громадными руками за плечи. Голова её была откинута назад, а руки в немой мольбе протянуты к воину: она словно бы пыталась оттолкнуть его или, наоборот, прижать к себе, но воин оставался все так же непоколебим. Наконец голова девушки бессильно упала на шкуры, а тело изогнулось дугой, напряженное и словно наполненное болью и страстью, и под заключительные аккорды музыки замерло в могучих руках воина. Через какое-то, показавшееся бесконечно длинным мгновение воин отпустил ставшее безвольным тело, оно плавно опустилось на шкуры, и партнеры застыли в финальной сцене танца. Затем танцор, исполнявший мужскую партию, отошел назад — и Филлис поднялась со шкур и осталась одна, уставшая, тяжело дышащая и блестящая от пота.