Убийца Леди

Макбейн Эд

— В те несколько раз, когда он здесь ночевал, я видела его, — ответила девица. — Он поселился здесь всего недели две назад. Такого трудно не заметить.

— Сколько раз он ночевал здесь с тех пор, как поселился?

— Всего пару раз. Однажды вечером я зашла к нему — просто так, чтобы познакомиться, понимаете? По-соседски. — Когда она смеялась, ее груди тряслись вместе с нею. Хоуз старался не смотреть на нее. — Он тогда сидел вон там, за кухонным столом, и резал газеты. Я спросила,

что он делает. Он объяснил, что коллекционирует газетные вырезки.

— Когда это было?

— Где-то с неделю назад.

— Значит, он резал газеты?

— Ага, — кивнула девица. — Представляете? Просто придурок какой-то! И вид у него был такой… нелепый. Вы понимаете, что я хочу сказать?

Хоуз наклонился и внимательно осмотрел столешницу кухонного стола. Ему удалось разглядеть следы клея на замызганной клеенке. Значит, свое письмо Смит составлял здесь, и это было всего неделю назад, а не в воскресенье, 23 июня! Он просто использовал старую газету.

— Вы не помните, у него на столе тогда был клей? — спросил он у соседки.

— Да… наверное. Тюбик клея. Конечно… Клей нужен, чтобы вклеивать вырезки в альбом.

— Ну да, — кивнул Хоуз. — А после того раза вы с ним не виделись?

— Я видела его только на лестнице.

— Сколько раз?

— После того нашего разговора он был здесь однажды вечером. То есть на прошлой неделе. А еще — вчера вечером.

— Он спал здесь вчера ночью?

— Наверное. Откуда мне знать? — Внезапно до девицы дошло, что на ней ничего нет, кроме прозрачной короткой рубашки. Она поспешно прикрыла ладонями пышный бюст.

— Когда он вчера пришел домой?

— Довольно поздно. Наверное, уже после полуночи. Я слушала радио. Понимаете, вчера ночью было очень жарко. В этих квартирах спать почти невозможно. Они нагреваются, как духовки. Дверь была открыта, и я услышала, как он поднимается по лестнице, потом идет к своей квартире… Я выглянула поздороваться. Он как раз вставлял ключ в замок. Ну и вид у него был, клянусь богом! Вылитый русский шпион! Только пилюль от кашля недоставало для полноты картины.

— У него в руках что-нибудь было?

— Только сумка, вернее, бумажный пакет — вроде бы с продуктами. Ах да. Еще бинокль! Представляете? По-моему, театральный. Я даже спросила: наверное, были в театре?

— И что он ответил?

— Рассмеялся. Вот пугало огородное! Смит. Джон Смит. Надо же! Просто смех! А вы как думаете?

— Что — просто смех? — спросил Хоуз.

— Ну, такая фамилия и все такое. Вы понимаете. Он просто чучело. Сдается мне, больше он сюда не вернется.

— Да, это вряд ли, — согласился Хоуз. По-видимому, решил он, у соседки Смита тоже ветер в голове

гуляет, уж больно она бессвязно выражается и постоянно перескакивает с одного предмета на другой. О чем это она говорила?

— Он кто — вор?

— Мы не знаем. А он сам ничего не рассказывал вам о себе?

— Нет. Ничего. Он вообще не отличался разговорчивостью. Да и потом, он ведь был здесь всего несколько раз. И даже тогда, казалось, все время торопился. Однажды я в шутку сказала: наверное, тут у него летняя дача. Понимаете, я ничего такого не имела в виду. А он говорит: да, здесь, мол, его убежище. Ну и чучело! Надо же — Смит! — И девица снова расхохоталась.

— А он не говорил вам, кем он работает? И вообще — чем занимается?

— Нет. — Соседка скрестила руки на груди. — Пойду-ка я лучше накину что-нибудь на себя, — объявила она. — Я дремала, а тут началась пальба. Я так испугалась, что сбежала вниз прямо в ночной рубашке. Ну и вид у меня, правда? — Она хихикнула. — Лучше пойду надену что-нибудь. Приятно было побеседовать. А знаете, вы совсем не похожи на шпика.

— Спасибо, — поблагодарил Хоуз. Наверное, она сделала ему комплимент?

На пороге девица обернулась:

— Надеюсь, вы его сцапаете. Вряд ли его так трудно будет найти. Сколько в городе типов вроде него?

— Вы хотели спросить — сколько в нашем городе Смитов? — не понял Хоуз.

Соседка удивленно посмотрела на детектива: с чего бы он так разволновался?

— Вы тоже — тот еще тип, — сообщила она на прощание.

Он проводил ее взглядом. Потом пожал плечами, закрыл за собой дверь квартиры «Смита» и спустился вниз, на улицу. Домовладелица все еще рыдала.

Хоуз приказал одному из патрульных не пускать никого в квартиру номер 22, пока ее не осмотрят эксперты-криминалисты.

Потом вернулся в участок.

Пять часов вечера.

Когда Хоуз вошел в комнату, Карелла сидел за столом и пил кофе из бумажного стаканчика. Уиллиса и Мейера еще не было. В отделе было тихо.

— Здорово, Коттон, — сказал Карелла.

— Привет, Стив, — отозвался Хоуз.

— Говорят, ты угодил в перепалку на Двенадцатой?

— Угу.

— Ты цел?

— Как огурчик. Вот только опять упустил гада.

— Выпей кофейку. У меня скоро стол рухнет от телефонных звонков. Человек пятьдесят доложили о пальбе. Значит, он снова ушел?

— Угу, — промычал Коттон.

— Что ж. — Карелла пожал плечами. — Сливки? Сахар?

— Немножко.

Карелла налил в стаканчик кофе и подал его Хоузу:

— Расслабься. Можем немного отдохнуть.

— Сначала мне нужно позвонить.