Убийца Леди
Шрифт:
— Доннер! — позвал Хоуз.
— Я здесь, приятель, — ответил чей-то голос.
— Где?
— Да здесь я. Сижу. Кто там?
— Меня зовут Коттон Хоуз. Служу в одном отделе с Хэлом Уиллисом. Он посоветовал к вам обратиться.
— А, понятно. Ну входите же, входите, — продолжал бестелесный голос. — И дверь закройте. Вы выпускаете пар и впускаете сквозняк.
Хоуз закрыл дверь. Теперь он понимал, какие чувства испытывает батон хлеба, оказавшись в духовке. Жара стояла удушающая. Он попытался вдохнуть воздух в легкие, но в горло проникал
— Доннер? — уточнил Хоуз.
— Командир, здесь никого нет, кроме нас двоих, — ответил Доннер, и Хоуз улыбнулся, несмотря на жару.
Жиртрест не зря получил свою кличку. Он был не просто толстым, он был жирным, необъятным и походил на гигантскую колышущуюся чашу белого студня. Доннер сидел на мраморной скамье, прислонившись спиной к стене, и наслаждался. Его чресла прикрывало небрежно наброшенное полотенце. Всякий раз, как он делал вдох, многочисленные складки жира колыхались и дрожали.
— Вы ведь коп, так? — спросил он у Хоуза.
— Точно.
— По вашим словам, вы работаете с Уиллисом, но так может сказать кто угодно. Уиллис что, привет мне передает?
— Да, — ответил Хоуз.
— Уиллис мне нравится. Я видел, как он однажды уложил парня, который весил, должно быть, фунтов четыреста — уложил прямо на задницу. Уиллис — классный дзюдоист. Стоит только до него дотронуться — и раз-два! Хрусть — и у тебя уже рука в гипсе. Опасно иметь такого врага! — Доннер закудахтал. Когда он хихикал, все его достоинства хихикали вместе с ним. От этой тряски Хоуз ощутил легкую тошноту. — Так что вы хотите узнать? — поинтересовался Доннер.
— Знаете кого-нибудь по кличке Леди? — Хоуз решил сразу подойти к сути дела, пока не получил тепловой удар.
— Леди? — повторил Доннер. — Странная кличка. Она что, из блатных?
— Возможно.
— Знавал я в Сент-Луисе дамочку по кличке Леди Дятел. Она была стукачкой. Хорошо работала! Отсюда и кличка. Дятел стучит, понимаете?
— Понятно, — кивнул Хоуз.
— Она все, абсолютно все знала! Знаете, как она вытягивала нужные сведения?
— Могу себе представить, — буркнул Хоуз.
— Да, тут много воображения не требуется. Она вытягивала из клиентов все, что ей было нужно, в постели. Готов поклясться, выудила бы все тайны и у сфинкса — посреди пустыни…
— Где она сейчас? Здесь, в городе?
— Нет. Она умерла. Настучала копам на одного парня. Зря она с ним связалась — с ним тягаться себе дороже. Вредно для здоровья. Профессиональный риск. Бам — и нет больше Леди Дятла.
— Он ее убил, потому что она на него настучала?
— Да, но не только. Вроде бы она еще заразила его триппером. Парень был очень чистоплотный — я имею в виду, соблюдал личную гигиену. Ему не понравился ее подарок. Бам — и нет больше Леди Дятла. — Доннер немного помолчал. — А если подумать, не такой уж она была и леди, правда?
— Правда. А что насчет той Леди, которая нам нужна?
— Вы хоть намекните,
— Сегодня вечером ее собираются убить.
— Да? И кто же собирается ее убить?
— Вот как раз это мы и пытаемся выяснить.
— Да… Крепкий орешек вам попался!
— Ага. Слушайте, а может, выйдем и поговорим в другом месте?
— В чем дело? Простыли? Я могу попросить их поддать жа…
— Нет, нет, нет! — поспешил остановить Доннера Хоуз.
— Значит, Леди? — Жиртрест задумался. — Леди.
— Да.
Казалось, в кабине стало еще жарче, словно размышления Доннера способны были повысить и без того высокую температуру. Каждая секунда его размышлений как будто добавляла лишний градус. Хоуз тяжело дышал ртом, вдыхая раскаленный воздух. Ему хотелось сбросить полотенце, сбросить с себя кожу и повесить ее нас гвоздь. Ему захотелось выпить стакан ледяной воды. Стакан холодной воды. Пусть стакан теплой воды. Он согласился бы даже на стакан горячей воды. Все равно она холоднее, чем температура в парилке. Пот тек изо всех его пор; а Доннер все думал. Томительно тянулись секунды. Испарина покрыла лицо толстяка, пот ручьями стекал с широких плеч, струился по спине.
— В старом клубе «Блэк энд Уайт» была одна цветная танцовщица, — произнес он наконец.
— Где она сейчас? Здесь?
— Нет. Устроилась стриптизершей в Майами. Ее называли Леди. Раздевалась очень изящно. Прыщавые юнцы и любители цветных ее просто обожали. Да, она была у них звездой. Но теперь она в Майами.
— А здесь кто?
— Я пытаюсь вспомнить, — сказал Доннер.
— А вы не можете вспоминать побыстрее?
— Я думаю, думаю! — обиделся Доннер. — Была еще торговка наркотиками по кличке Леди. Но, по-моему, она переехала в Нью-Йорк. Сейчас все барыги стекаются туда. Да, она сейчас в Нью-Йорке.
— А здесь-то кто остался? — Хоуз, теряя терпение, вытер потное лицо потной рукой.
— Эй, знаю! — вдруг воскликнул Доннер.
— Кто?
— Леди. Новая шлюха в квартале красных фонарей. Знаете, где это?
— Смутно.
— Она работает на Маму Иду. Место вам знакомо?
— Нет.
— Спросите у ребят из отдела, они знают. Поищите ее там. Леди. У Мамы Иды.
— Вы ее знаете? — попытался уточнить Хоуз.
— Кого, Леди? Только в силу профессии.
— Чьей профессии? Вашей или ее?
— Моей. Пару недель назад я кое-что у нее узнавал. Господи, мне бы сразу про нее вспомнить! Только я никогда не зову ее Леди. Так ее зовут на улице. Ее настоящее имя Марсия. Настоящая красотка!
— Расскажите мне о ней.
— Рассказывать почти нечего. Вам нужна ее подлинная биография или история, которой она пичкает клиентов? Иными словами, вам рассказать о Марсии или о Леди?
— Меня интересуют обе.
— Хорошо. Вот что говорит о ней Мама Ида. Поверьте мне, она денег на ветер не бросает. Все, кто приходит на Улицу шлюх, ищут заведение Мамы Иды. А стоит им попасть туда, как они западают на Леди.