Убийца - садовник?
Шрифт:
Кроме чая, пожилая леди предложила мне ещё стаканчик хереса, «чтобы согреться в такую погоду». Я хотела было отказаться — не люблю херес — но подумала, что алкоголь быстрее поможет развязать язык этой дамы. Пришлось согласиться.
После первых пяти минут стандартного обмена любезностями, наша беседа стала напоминать мне мягкое перетягивание каната. Миссис Шарп живо интересовалась моими взаимоотношениями с Иннелином, я же старательно переводила разговор на тему садоводства вообще и мистера Хардмана в частности.
— Девочка моя, я помню твою маму, она была такой очаровательной молодой леди!
Почтенная леди наклонилась ко мне поближе и заговорщицки прошептала:
— Советую всегда держать при себе безопасную булавку, лучше железную, и ежели этот хокермен вздумает… хм… воспользоваться обстоятельствами, ты его — булавкой, булавкой! Альвы железа не любят.
Я не знала, смеяться мне или плакать. Думаю, такая реакция девушки на ухаживания у любого джентельмена отбила бы охоту, не только у альва!
— Поверьте, миссис Шарп, мистер Иннелин никогда не давал мне повода задуматься о подобных предосторожностях!
— Дорогая моя, ведь все знают, что ни одна женщина не сможет противиться альву!
Хихиканье почтенной дамы я отнесла на счёт действия хереса.
Всё было ясно. Миссис Шарп позвала меня, чтобы спокойно посплетничать о моей работе у Иннелина, а также расспросить о случившейся у нас трагедии. Однако она не пригласила более никого из своих знакомых, чтобы себя не скомпрометировать. Её настойчивые и очень нескромные расспросы о хокермене меня смутили. О боже, надеюсь, она не рассчитывает узнать, каков Иннелин в постели? Неужели меня в городе считают уже падшей женщиной?!
Конечно же, я могла извиниться и уйти, но в интересах дела приходилось сдерживаться. Выразив своё восхищение садом (кстати, вполне искреннее!), я снова терпеливо постаралась перевести разговор на мистера Хардмана.
— О, мне повезло заполучить его! — воскликнула разрумянившаяся дама. — Конечно, все считают, что он ушёл от мистера Скорпа потому, что тот не может в должной степени оценить его работу, но мне кажется, здесь есть ещё что-то!
Миссис Шарп улыбнулась, глазки её возбуждённо блестели.
— Первое время после переезда он жаловался на кошмары, даже говорить почти не мог — в общем, налицо было какое-то сильное потрясение! Чтобы не пугать остальных слуг, я поселила его в отдельном флигеле, который стоит в саду. Не будь я так уверена в Эвелин, я бы решила, что их с Хардманом связывали не только рабочие дела…
Избирательный ум этой леди все отношения между людьми рассматривал только в одной плоскости. Я же подозревала совсем другое: что если мисс Эвелин и её садовник были сообщниками? Действительно ли она умерла? Что если ей просто понадобилось скрыться? Может быть, именно мистер Хардман помог ей? Что если он — добровольно или под принуждением — помогает ей до сих пор?
Я заранее придумала повод для беседы с загадочным садовником и сейчас, сделав робкое выражение лица, сказала:
— Моя тётя фанатично увлекается цветами (между прочим, это чистая правда!), но ей никак не удаются клематисы. Какие только сорта мы не пробовали — все чахнут через пару месяцев. Я была бы бесконечно признательна вам обоим, если бы мистер Хардман смог уделить мне пять минут для консультации…
— О, конечно, дорогая!
Миссис Шарп была настолько
Мне повезло, мистер Хардман оказался в саду. Это был рослый, крепкий человек средних лет с грубоватым лицом, равно привыкшим и к палящему солнцу, и к холоду. Он калечил ножницами очередной куст, вырезая ферзя. Королеву. Подходя ближе, я мучительно раздумывала, как начать разговор. А, к чёрту всё! Спрошу прямо. Надоело ходить вокруг да около.
— Мистер Хардман, я знаю, что вы раньше работали у Скорпов. Вы помните мисс Эвелин? Что вы о ней помните?
Молчание, прерываемое только щёлканьем садовых ножниц. Хардман будто хотел что-то сказать, но только нахмурился и молча продолжил работу. Вид этого угрюмого, заросшего мужчины с огромными острыми ножницами в руках вдруг вызвал во мне смутные опасения. Я отступила за куст, но сдаваться не собиралась.
— Мистер Хардман!
— Зло… всё равно настигнет тебя… — пробормотал он, зыркнув он на меня из-под нависших бровей. Я замерла.
— От него не сбежишь, не отгородишься молитвой… Оно уже здесь! — садовник несколько раз резко взмахнул ножницами, потом бросил их наземь и ушёл прочь дёрганой, раскачивающейся походкой. А я осталась стоять в оцепенении рядом с обезглавленной королевой.
В лавку я влетела как на крыльях. К счастью, Иннелин был на месте, а то с меня сталось бы отправиться разыскивать его по городу. Меня просто распирало поделиться новой информацией.
— Иннелин! Хорошо, что вы здесь. Я кое-что нашла.
Альв странно посмотрел на меня и, кажется, даже принюхался.
— Вы пили, Элизабет? — его тону могла бы позавидовать тётя Роуз.
— Чего только не сделаешь для дела. Да вы послушайте!
Иннелин невозмутимо достал свою «лекарскую» сумку, налил в стакан воды и растворил в ней какой-то порошок.
— Выпейте это.
Я залпом осушила стакан, только сейчас осознав, что меня действительно мучила жажда.
— Мистер Хардман, садовник, раньше работал у миссис Скорп. Однако, он не может даже рассказать о том времени, только бормочет что-то о вездесущем зле. Мисс Эвелин точно раньше интересовалась колдовством. У её мужа, нашего мэра, остались от неё чётки — вам бы взглянуть на них. От них просто фонит магией! Я не говорю уже, что сам вдовец последние два года выглядит как сушёная треска. А главное, он сказал мне, что она утонула!
— Что с того? Несчастья случаются…
— Да, а ещё их легко инсценировать. Я специально завернула сейчас на кладбище. Миссис Скорп умерла два года назад — в июле! В июле, понимаете?
— Пока не очень.
— Да летом в нашей речушке невозможно утонуть! Она почти пересыхает! Нет, если бы дожди лили непрерывно целый месяц… Но я помню то лето. Оно было вполне обычным. Солнечным.
— То есть вы предполагаете, что миссис Скорп ведёт весьма насыщенную загробную жизнь?
— И у неё наверняка есть сообщник, — всё-таки я не могла представить себе изящную леди в роли мясника. Вот в роли колдуньи и идейной вдохновительницы — вполне.