Убийца среди нас
Шрифт:
"Береги, Красавин, свой красивый "кочан", -- напутствовал, прощаясь, врач Антон Иванович -- добрый "Антоша".
– - Не подставляй его больше под удар -- это будет конец..."
Красавин знает, что ему скоро будет конец. Он уже все решил и готовится к последнему удару. Кто сказал, что умирать легко? Нет, страшно тяжело уходить из жизни. Красавин не спешит, у него есть еще несколько часов. Он присмотрел, где ударится травмированным затылком об угол. Посчитает: раз, два, три -- и нанесет последний в своей жизни удар...
Приоткрылось смотровое окошко в двери. Это контролер за ним наблюдает, но, не заметив ничего
Все, пора. Письмо сестре положил под рамочку с ликом Божьей Матери. Встал, сделал несколько коротких шагов и прижался больным, разгоряченным затылком к стене. Закрыв глаза, стал считать: раз, два, три и сильно, как только смог, ударился затылком о стену. Ойкнув, рухнул на пол...
Когда охранник вошел в камеру, Красавин был мертв: голова в лужице красного цвета, из носа и затылка еще сочится кровь. Вызванный врач констатировал факт смерти от полученной черепно-мозговой травмы.
XLV
Когда я заканчиваю какое-то сложное дело, на душе невероятное облегчение. Это настолько радостное, ни с чем не сравнимое ощущение, что словами передать трудно. Мне порой кажется, что я долго-долго плутал по густому лесу, спотыкаясь и ударяясь о деревья, и, наконец-то, вышел на ту светлую поляну, к которой так стремился...
Сложным и в моральном и в психологическом плане оказалось для меня дело Красавина. Теперь-то, когда преступник задержан и изобличен, все ясно, но как вспомню первый день: трупы, кровь, множество вопросов и ни одного ответа, так и думаю -- как же хорошо, что дело раскрутили, довели до конца! Хотя вот с заказчиком убийства Рюмина пока ничего не ясно, Красавин все берет на себя. Сегодня еще раз встречусь с ним и потолкую по душам, возможно, и откроется.
Раннее утро, я спешу в УВД к Грузнову. Я же не только начальник отдела по борьбе с преступлениями против личности, но еще и заместитель Грузнова. Поэтому, когда надолго "отключаюсь" на какое-то дело, ему тяжело вдвойне.
Сержант на проходной передал, что Грузнов на месте и ждет меня. А я-то думал опередить Андрея Нифентьевича, нашего дорогого "Якоря", как ласково мы его за глаза величаем. И когда только спит? Всегда аккуратен, собран, не накричит, хотя уж где-где, а в розыске бывают такие авралы, что порой и не знаешь, с какого конца к работе подступиться. Мы ценим его требовательность, спокойствие и такт в общении с нами. В трудные минуты, бывает, думаешь, а как бы поступил в данной ситуации Грузнов, -- и сразу успокаиваешься, обретаешь уверенность в себе. Знаем и видим, что, возглавляя полтора десятка лет уголовный розыск, каких только не нахватал болезней, но никогда не жалуется.
Я постучал в дверь.
– - Проходи, садись и рассказывай, -- сказал, поздоровавшись, Грузнов и посмотрел на часы.
– - Через пять минут нам с тобой быть у генерала. Честно говоря, и сам не знаю, зачем он нас пригласил.
Я коротко доложил шефу, что все нормально за исключением одного -- Красавин так и не назвал заказчика убийства Рюмина. Парамошкина он начисто отмел, сказав, что какая-то дама просила "повоздействовать" на Рюмина Тот ее якобы напоил, переспал с ней несколько раз, а на работу так и не взял. Кто эта дама -- не говорит.
– - Ты в эти басни веришь?
– -
– - Нет, конечно. Обычная отговорка, лишь бы не выдать истинного заказчика.
– - И я так думаю. Сидоров привез любопытные материалы из Полянска. Красавин, оказывается, учителя Парамошкина боготворил, именно тот его, можно сказать, на ноги поставил.
– - Интересно, зачем генерал пригласил. Может, насчет Красавина?
– - Я же сказал, не знаю. Возможно, по делу Кошкина. При обыске у него изъяли любопытную кассету, где на пленку заснята гулянка всей банды. Кошкин и Сагунов рядышком стоят, а до этого Кошкин говорил, что Сагунова знать не знает. А сколько дорогих вещей у него выгребли! Мне кажется, не зря пристроился дворником на рынке. И с ним, и со всей бандгруппой надо хорошенько поработать.
– - А Красавин? Может, поговорю еще разок?
– - С ним пусть Гребенкин заканчивает. Теперь-то их ничто не сдерживает. Тебя подключали как "земляка"...
– - Увидев, что я поморщился, добавил: -- Но ведь согласись, Красавин запросто мог замкнуться и крути-не крути -- бесполезно. Все, опаздываем, пошли.
В приемной никого не было, дверь в кабинет генерала чуть приоткрыта. Он там кого-то песочил, по голосу вроде Соломкина. Что же этот такого натворил? Словечки у генерала хлесткие, бьют наотмашь. Слышится его раздраженный рокот:
– - Деляга! Приспособленец! Ты что о себе возомнил, что себе позволяешь? Ишь, умник нашелся: закон для него -- ноль. Выгоню, и учти -- никто не поможет.
– - Потом генерал "прошелся" по кадрам: мол, принимают на службу кого попадя.
– - Видно, крепко чем-то генералу насолил?
– - поежился Грузнов.
– - М-да-а, ясно, что напортачил. Такие, как Соломкин, страшны тем, что наживаются на горе людей. Выгоду из всего для себя делают. Чем больше горя, тем больше им выгоды, -- гудел Грузнов.
– - Потише, Андрей Нифентьевич, услышат еще.
– - Объяснение Грузнова понял лишь в общих чертах. Слышал, что Соломкин прикрыл дело на Парамошкина, но больше ничего не знал.
Дверь мы прикрыли -- зачем подслушивать, а вскоре из нее, словно ошпаренный кипятком, выскочил Соломкин. Не поздоровавшись, рванул прямиком в коридор.
Когда вошли к Махинову, тот тоже был красный, хмурый и недовольный. Но, увидев нас, подошел и поздоровался. Сели за длинный стол, он с одной стороны, мы с Грузновым -- напротив. Только Махинов сказал "Что ж, перейдем к делу", как зазвонил телефон. Он снял трубку.
– - Так, ну-ну, говори-говори, слушаю. Когда произошло? Под утро? Врач осмотрел? Ясно. Пригласите судмедэксперта и проинформируйте районную и областную прокуратуры.
– - Положив трубку, Махинов сказал:
– - Красавин покончил с собой. Из СИЗО только что позвонили. Заказчика удалось установить?
– - спросил генерал меня.
– - Нет, не получилось. В убийстве Рюмина Красавин признался, все подтвердилось и в ходе проведения следственного эксперимента, а заказчика не выдал.
– - Теперь уже и не выдаст. Но этого надо было ожидать. Какой смысл ему жить, да еще с такой травмой головы, это же -- мука. От прокуратуры Гребенкин вел дело?
– - Я кивнул.
– - Вот и пусть доводит до конца, я позвоню прокурору, а заодно и Бобкову в Сибирск. У нас с вами появилось немало других серьезных дел. Про Кошкина говорил?
– - спросил он Грузнова.