Убийца в фамильном гнезде
Шрифт:
– Ты что?! – Илья снова прижал меня к себе. – Ничего подобного не произойдет! Нет никакой судьбы, ничего нет. Есть только то, что ты делаешь здесь и сейчас. Ты поняла?
Я покивала, но слезы уже заливали мне щеки. Илья вытер их теплыми руками, заглянул в глаза, поцеловал в висок.
– Тише, плакать нельзя, ты от этого будешь терять силы, а они тебе нужны. И мне нужны. Я же должен тебя спасти, вытащить, выручить…
Он много чего еще плел в тишине этой темной пещеры, стараясь разогнать мои страхи, мои предчувствия, с которыми я жила последние пятнадцать лет, то есть
В благодарность за его старания я не стала рассказывать, как мы с Веткой играли в заблудившихся туристов и всегда в конце игры, когда бабушка уже звала нас обедать, мы торопливо изображали смерть под завалом, от голода или от укуса притаившейся в старой шахте змеи. Мы словно готовили себя к этому, только Ветке удалось обмануть предопределенность, а я так не смогла!
Наконец Илье удалось ввести меня в состояние горестного отупения, когда ты начинаешь верить, что все происходящее – сон, кошмар, но смиряешься с этим, как с данностью. И тогда мы двинулись в глубь пещеры.
13
– А что там, в поместье, раскапывал археолог? Я уже и не помню…
Илья, шедший впереди, обернулся ко мне и осветил пещеру, вернее, тоннель улыбкой.
– Дмитрий Петрович считал, что за городом было какое-то поселение, – стала припоминать я, с удивлением убеждаясь, что хорошо помню события и разговоры пятилетней давности. – И он организовал экспедицию. Археолог обнаружил, что пятнадцать веков назад на том месте, где он начал раскопки, была древняя культура, очень развитая для наших мест. Кажется, сведения об этом есть в записках какого-то византийского миссионера, который тут побывал в седьмом веке нашей эры. Обнаружились каменные строения, сторожевая башня… Это уникальное в своем роде городище. Интересно то, что раскопанное Дмитрием Петровичем поселение несколько раз подвергалось нападению… не помню, каких-то кочевников. Но каждый раз люди успевали спрятаться, а потом они возвращались и восстанавливали свои дома. Это тоже миссионер описывал.
– А где прятались жители? – спросил Илья.
Мы шли с ним, не очень быстро, по мягкой земле пещеры, при свете еле тлеющей трикотажной ткани, намотанной на палку. С каждым метром становилось все холоднее. Мои руки и ноги были совсем ледяными.
– В лесу, наверное.
– Здесь не было леса. Здесь была степь. Лесополосы высадили уже при советской власти, когда стали осваивать эти земли под сельское хозяйство и начали бороться с суховеями.
– Ну, они уходили куда-нибудь…
– Куда можно уйти от кочевников в степи? Они на лошадях вмиг догонят. Тут археолог что-то умолчал. Скорее всего, у жителей этого городища был свой тайный схорон, убежище.
– Да, – согласилась я покорно. – Он об этом именно умолчал.
Не останавливаясь, Илья провел рукой по каменным стенам тоннеля и разгадал загадку:
– Видишь, нашим предкам в шестом веке очень повезло. Они обнаружили природный ход. Возможно, когда-то, миллионы лет тому назад, здесь протекала речка. И этот ход спасал им жизнь. И нам спасет!
– Но у нас на поле яма, а не тоннель… – продолжала тупить я. – Хотя там одна сторона просто завалена камнями и землей. А
– Хорошо мыслишь, малышка! – весело сказал Илья и чмокнул меня в нос, как будто мы шли чудесным летним вечером по берегу моря. – А вот мы и под полем в поместье.
Тоннель закончился той самой, упомянутой мною, горой камней и земли.
– От входа в пещеру и до этого места мы шли пятнадцать минут, – заметил Илья, глянув на свои часы, стрелки которых имели обыкновение светиться в темноте. – Ты говорила, что Никитка не мог убить брата физически – он бы не успел за полчаса добраться от города до поместья?
– Я поняла, – ответила я. – Он мог добраться. Как-то узнал об этом ходе у археологов, потом воспользовался им, когда решил застрелить брата.
– А потом – еще раз, когда застрелил мать, – добавил Илья. – Эльвира узнала об этом ходе и смогла догадаться, кто убил ее сына. Про безумие Эльвиры Никита нам просто соврал. Да и предсмертную записку сам написал, но следователю ее не отдал, побоявшись, что специалисты по почерку распознают, что писала ее не Эльвира. А мы уже пять лет назад знали, что тот, кто написал записку, и есть убийца Кости. Все сходится: Никита убил и археолога, так как рано или поздно тот обнародовал бы свое великое археологическое открытие.
– Мы будем разбирать этот завал?
– Да, выберемся в яму, вылезем из нее и вызовем милицию! Все отлично, дорогая.
Илья вручил мне факел и оттащил пару крупных камней, преграждавших путь к завалу. Потом, опустившись на левое колено, задрал штанину на правой ноге, где на щиколотке обнаружились кожаные ножны. Он вытащил из них небольшой широкий охотничий нож и с его помощью стал подкапывать землю в самом верху, под каменной глыбой.
Я подобралась поближе, пытаясь дать Илье хоть немного света.
14
Не очень быстро, но дело у Ильи продвигалось. Помочь ему я не могла, потому что наш псевдофакел не желал освещать окружающее пространство, да и инструмента у меня не было. Моя помощь заключалась в том, чтобы без конца размахивать палкой с тлеющей на ней тканью, в надежде раздуть угасающее пламя.
Наконец Илья объявил, что он видит свет в конце тоннеля. Вскоре этот свет увидела и я. Бросив факел, я полезла на камни, чтобы скорее освободить путь к свободе. Светлеющее на фоне кромешного мрака отверстие все росло, а благодаря мудрости Ильи в этом месте, под каменной глыбой, не было земли, которая бы осыпалась.
Мы проработали еще немного, и тут стало ясно, что мы оба вполне сможем пролезть из тоннеля в яму. Илья высунулся наружу, осмотрелся, а вернувшись назад, уговорил меня лезть первой.
И я полезла.
Получилось не очень ловко. Перебравшись на ту сторону завала, я, как лягушка, вприсядку скатилась с насыпи, которая была почти вертикальной, ободрав себе в итоге коленки. Но сомнений не было, я находилась в той самой яме, где недавно Айземан и Руслана обнаружили тело бедного археолога. Изнутри она оказалась больше, чем выглядела сверху, – около четырех метров в диаметре.