Убийца (Выродок)

Дар Фредерик

— Мое настоящее имя вам вряд ли знакомо… Достаточно будет сказать, что в газетах меня называют Капутом.

Он не моргнул глазом. Зато сопровождавший меня амбал заметно заволновался, и его шрам сильно побелел.

— Как вы сказали? — переспросил Кармони.

Я ждал от него хоть какой-нибудь реакции, но он упорно строил из себя невинного младенца.

— Моя физиономия была на первой странице всех газет — даже тех, которые специализируются на биржевых сводках!

— Возможно… Но я не интересуюсь происшествиями. Он повернулся к Меченому.

—

А тебе это имя знакомо?

Тот, похоже, не был виртуозом словесности.

— А то! — воскликнул он.

Мой пошатнувшийся авторитет малость выпрямился.

— И кто же он?

— Резкий парень. Кучу народа убил. Полиция ищет, аж разрывается…

— Вот как? Интересные у нас, оказывается, знакомые, — проворчал Кармони, наморщив нос.

Я шагнул к нему, сжав кулаки. Еще немного, и я заставил бы его сменить пижаму…

— Надо же, какой воинственный, — невозмутимо пробормотал он. Он, похоже, любил красиво говорить и в свободное время слюнявил двадцатитомный толковый словарь.

— Я пришел сюда не для того, чтобы надо мной насмехались!

— А я, в свою очередь, никогда не даю приюта тем, кого преследует полиция!

— Да ну?

— Да!

— Вы совершаете ошибку, говоря со мной в таком тоне…

— Если кто-то из нас и совершает ошибку, то только не я.

— Послушайте, Кармони, я пришел с вами поговорить.

— Вы полагаете, мы сможем сообщить друг другу что-то важное?

— Вот именно — важное.

— Тогда говорите скорее, уже поздно.

— Время у меня есть.

— А у меня нет! Начало было никудышнее.

— Хорошо. Сначала позвольте вернуть вам техпаспорт на машину…

Я достал серую картонную книжечку и бросил ее на мраморный стол.

— А заодно и водительское удостоверение этого молодчаги Антонена Феру… У меня был и его револьвер, но его забрали у входа… Кроме того, я конфисковал у него деньги в сумме десяти тысяч франков, которые оставил себе в качестве оплаты труда. Я не привык убивать людей просто так: я ведь не садист какой-нибудь!

На этот раз я с удовлетворением отметил, что Кармони изменился в лице. Он взял из лакированной шкатулки сигарету и прикурил от зажигалки из чистого золота. Одна эта зажигалка стоила столько же, сколько хорошая машина! Она поблескивала от собственного огонька; Кармони управлялся с ней легко и небрежно.

— Они мертвы? — спросил он, выпуская сладострастное облако дыма.

— Как копченые селедки! Их теперешнее географическое положение будет указано в завтрашних газетах.

Он прищурил глаза.

— Это вы их?

— Позвольте: в пределах необходимой обороны! Терпеть не могу, когда мне устраивают автогонки, а потом приходят навестить с девятимиллиметровой пушкой в руке!

Действительно, все было сделано по справедливости. Я оказался сильнее его подручных, и ему нечего было возразить.

Однако ему по-прежнему не давала покоя — и никому бы на его месте не дала! — цель моего прихода. Пока что этот визит говорил лишь о том, что я не из

робкого десятка.

— Итак, что вы хотите мне сказать? — вздохнул он.

Я покосился на стул десятка.

— Позвольте, я присяду?

X

Он позволил — коротким кивком головы.

Я впервые имел дело с королем мафии… Честно говоря, я представлял его себе совсем другим. Этот мужик, чье происхождение выдавали только Медная кожа и жгучий взгляд, напоминал купающегося в деньгах испанского гранда.

Он облагородил свои манеры, смягчил свои движения, отточил свою речь… Он олицетворял собой новое поколение преступников: поколение великосветских бандитов. Он наверняка не пропускал ни одного балета Роланда Пети и имел собственный столик в самых элитарных ресторанах.

— Слушаю вас.

— Вы не могли бы отослать своего Кинг-Конга? — сказал я, ткнув большим пальцем в сторону Меченого, который жадно смотрел на меня.

Упомянутый издал короткое мычание, которое следовало понимать как протест.

— Он вас смущает? — спросил Кармони.

— Слегка… Я не люблю вести важные беседы в атмосфере зоопарка.

Кармони улыбнулся.

— Выйди, — сказал он.

Но произнес он это с явной неохотой: несмотря на внешнее спокойствие, он был, по-моему, трусоват. Видимо, он влез на трон благодаря своей голове, а не своим малюсеньким кулачкам…

Телохранитель угрюмо вышел, но ушел, похоже, недалеко, потому что за дверью шум его шагов сразу затих.

— Ну, теперь лучше? Вы уже освободились от своих комплексов?

— Теперь замечательно!

Я секунду помедлил, прежде чем начать. Но в нынешнем положении мне уже некуда было двигаться, кроме как вперед. И с таким малым, как мой собеседник, лучше было играть в открытую.

— Еще раз прошу прощения за свой поздний визит, но есть разговоры, которые не терпят отлагательства… Итак, перед вами опасный преступник — судя по газетным статьям. Правда, у меня действительно есть предосудительная склонность демонстрировать людям, что смерть — это сущий пустяк… Но не в этом дело. Я сумел уйти от полиции и вел довольно спокойную жизнь, но тут в нее вошел с черного хода один человек. Этот человек сказал, что узнал меня, и предложил мне двадцать пять миллионов и фальшивые документы за вашу смерть…

Кармони мгновенно отбросил свой пресыщенный вид и живо заинтересовался моим рассказом. Он начал слушать так жадно, что мне хотелось кормить его словами из маленькой пипетки, чтобы как следует помурыжить…

— Этот ваш доброжелатель назвался Бертраном…

Говоря это, я следил за выражением его лица, но он и бровью не повел.

— Не знаю такого, — произнес он в ответ на мой вопросительный взгляд.

Тут я, признаться, немного скис. Но решил не сдаваться:

— Вот как? А между тем этот тип умер вашими стараниями; сегодня днем он уже лежал в некоем подвале на улице Фальгиер, который вам, полагаю, небезызвестен!