Убийцы Гора
Шрифт:
– Это, если не ошибаюсь, большой работорговый дом, существующий уже несколько поколений?– уточнил я.
Антенны Миска изогнулись в коротком утвердительном наклоне.
– У нас есть свой человек в этом доме, - сказал он.Это писец и старший учетчик дома по имени Капрус.
– Тогда он наверняка сможет разузнать все, что нам нужно, - заметил я.
– Нет, - ответил Миск, - поскольку он писец и доверенное лицо в доме, возможность его передвижения по городу крайне ограничена.
– Значит, вам нужен там кто-то другой, - сказал я.
– Возвращайся
– В этой игре у меня тоже есть своя ставка, - заметил я.
Миск наклонил голову; его большие глаза тускло мерцали.
– Ты уже и так сделал слишком много.
– Никто не может сказать, что он сделал достаточно, пока война с "Другими" не окончена, - ответил я.
Антенны Миска легко коснулись моего плеча, по ним пробежала крупная дрожь.
– Правильно, - сказала Элизабет.– Я тоже поеду.
Я обернулся.
– Нет, ты не поедешь. Я отвезу тебя в Ко-ро-ба - и ты останешься там!
– Нет!– ответила она.
Я с удивлением смотрел на нее, не веря собственным ушам.
– Нет!– воскликнула она.
– Я отвожу тебя в Ко-ро-ба - и ты остаешься там,повторил я.– И хватит об этом.
– Нет, не хватит!– продолжала настаивать она.
Меня начала разбирать злость.
– Ты не поедешь в Ар, - резко ответил я.
– Я уроженка Земли, - решительно заявила она.Земляне обязаны Царствующим Жрецам своей свободой. Поэтому, во-первых, я обязана выразить им свою благодарность, а во-вторых, я свободна и вольна поступать так, как я хочу!
– Замолчи!– рявкнул я.
– Я тебе не рабыня, - ответила она.– И не нужно на меня кричать.
– Хорошо. Извини, Элизабет, - я постарался взять себя в руки и говорить более спокойным тоном.– Извини, - я попытался обнять её, но она обиженно отстранилась.– Все это слишком опасно, слишком опасно.
– Для меня это не более опасно, чем для тебя, - ответила она - А может, даже менее, - она посмотрела на Миска и шагнула к нему - Пошлите меня!– попросила она.
Антенны Миска осторожно наклонились к девушке.
– Много лет назад, - сказал он, - когда люди ещё были в Рое рабами, у меня была женщина, очень похожая на тебя.– Миск коснулся её плеча своими антеннами.– В свое время она спасла мне жизнь. Сарм, бывший в числе моих врагов, приказал её за это убить, тело Миска снова выпрямилось и напряглось.– Все это слишком опасно, - подчеркнул он.
– Вы считаете, - обводя нас с Миском гневным взглядом, сказала она, что женщина не может быть храброй? Вы отказываете ей в чести наравне с мужчиной разделить опасность, сделать в жизни что-то важное и прекрасное, вы полагаете, что все это является прерогативой мужчин, а женщине отводите только второстепенную роль, сводящуюся к восхищению вами?– в глазах её стояли слезы.– Я тоже человек!– решительно добавила она.
Миск долго смотрел на нее, наклонив к девушке свои антенны.
– Можно было бы устроить так, - сказал наконец он, - что ты будешь помещена в дом Кернуса в
– Отлично!– решительно заявила Элизабет, сжав кулачки и не сводя с меня глаз.
– Я поеду вместе с ней, - сказал я.– Буду её сопровождать, скажем, в качестве наемного погонщика тарнов и постараюсь устроиться на службу в дом Кернуса.
– Вы оба - люди, - ответил Миск.– Настоящие, благородные люди.
И он осторожно коснулся нас своими хрупкими трепетными антеннами: одной - моего левого плеча и второй - правого плеча Элизабет.
Однако прежде, чем отправиться в это опасное путешествие, мы по предложению Миска заехали в Ко-роба, чтобы хоть несколько дней отдохнуть здесь и побыть в обществе друг друга.
Мое возвращение в город было наполнено волнующими воспоминаниями: здесь я своим мечом принес клятву верности горианскому Домашнему Камню; здесь
учился сам и обучал горианцев искусству обращения с оружием; здесь после долгих лет разлуки я встретился с отцом; здесь приобрел настоящих, верных друзей Тэрла Старшего, своего наставника в боевом искусстве, и низкорослого, проворного всеведающего писца Торма.
Много лет назад с полета на тарне начался поход, приведший впоследствии к разрушению Империи Ара и обернувшийся крахом правления Марленуса-убара убаров. Именно сюда привез я на тарне любимую мной женщину - не завоеванную рабыню, а гордую, жизнерадостную девушку Талену, дочь самого правителя Ара Марленуса; здесь мы впервые разделили с ней ложе нашей любви и выпили общую чашу.
По щекам у меня бежали слезы.
Вскоре мы миновали частично восстановленные городские стены и оказались среди цилиндров, многие из которых только начинали строиться. Нас тут же окружили воины на тарнах, несущие охрану города, и я приветствовал их поднятием ладони правой руки - общепринятым в Ко-ро-ба знаком приветствия.
Наконец я был дома.
А ещё через мгновение я оказался в объятиях отца и своих близких друзей.
Однако уже по горечи первых взглядов, которыми мы обменялись, стало ясно, что никому из нас ничего не известно о судьбе Талоны, дочери убара убаров, ставшей некогда, несмотря на свое высокое происхождение, вольной спутницей простого воина из Ко-ро-ба.
О тех днях в Ко-ро-ба я вспоминаю с нежностью, хотя не обошлось тогда и без некоторых проблем.
Наверное, и то и другое объяснялось присутствием Элизабет.
Она уверенно высказывала свое суждение о множестве весьма деликатньк социальных, гражданских и политических вопросов, обычно считающихся вне круга интересов женщины, и наотрез отказалась носить скрывающую лицо плотную накидку, как того требовала традиция от каждой свободной женщины. На ней по-прежнему были вызывающе короткие кожаные одежды тачакской