Убийцы Мидаса

Аспе Питер

– Ваш рассказ произвел на меня огромное впечатление, комиссар, – повторил он. – Скорее всего, мы пошлем вас в Хальштатд с официальным письменным разрешением на сбор дополнительной информации.

«Если мы пошлем своего сотрудника за границу, все будут уверены в том, что мы тщательно проводим расследование убийства Фиддла», – подумал он.

– Но вам нужно будет подождать пару дней, пока я все улажу, – сказал Крейтенс. Тон его опять стал сугубо официальным.

Крус открыл рот от удивления. Неужели его пошлют в Австрию? В эту сказочно красивую страну? Он

всегда мечтал побывать в ней. Правда, его жене не понравится то, что он один едет за границу. Но он как-нибудь сможет решить эту проблему.

– Это дело имеет огромное экономическое значение, – заметил Крейтенс. – И потому я хотел бы, чтобы вы соблюдали строжайшую секретность.

Крус улыбнулся. Теперь он понял, почему Крейтенс хочет держать это дело в секрете. Он явно намекал на городские власти.

Главной экономической отраслью Брюгге был туризм. А «Мадонна» Микеланджело – главная достопримечательность города, и потому туристы, приезжавшие в Брюгге, в первую очередь торопились посмотреть именно эту скульптуру. И неудивительно. Если вы приезжаете в Париж, то хотите увидеть «Мону Лизу». В Амстердаме туристов больше всего интересует «Ночной дозор» Рембрандта. Если же содержание дневника Фиддла просочится в прессу, туристической индустрии в Брюгге будет причинен огромный финансовый ущерб. Ради этого расследования их ведомству стоило отложить другие, даже очень серьезные дела. Ведь история с «Мадонной» угрожала экономической безопасности страны. Конечно, позиция Крейтенса казалась Крусу подозрительной. Но наверняка этому найдется объяснение.

– Вы можете рассчитывать на меня, сэр. Весь этот разговор останется между нами, – понизив голос, проговорил он. – Мы должны проверить всю информацию, перед тем как продолжать расследование.

– Это очень благоразумно с вашей стороны, комиссар. Ведь мы имеем дело не просто с убийством, а с подрывом экономики страны. Я считаю, что ни в коем случае не стоит сеять панику среди населения из-за дневника какого-то чудака, не так ли?

– Да, люди склонны верить всему, что написано в газетах, – согласился комиссар Крус. – Бог знает, как журналисты представят эту ситуацию, если к ним попадет информация из дневника Фиддла.

– Вы совершенно правы, комиссар. Я рад, что мы с вами друг друга понимаем. Пришлите мне эти материалы как можно скорее. А я, в свою очередь, буду держать вас в курсе расследования и обязательно сообщу, если узнаю что-нибудь новое.

– Я все понял, – сказал Крус и повесил трубку. Движения его были замедленными.

Инспектор Вермайр, который все это время наблюдал за Крусом сквозь стеклянную дверь, не мог понять, почему комиссар так радостно улыбается. Ведь еще несколько минут назад он явно был чем-то расстроен.

Инспектор Вермайр, смуглый, начинающий лысеть мужчина, постучал в дверь и заглянул в кабинет.

– Ханнелоре Мартенс хочет с вами поговорить, – сообщил он. – Я объяснил, что вы очень заняты, но она не пожелала слушать. Бродит по коридору, крутя задом, уже целых пятнадцать минут.

Вермайру было пятьдесят шесть лет. За глаза коллеги называли его крысой.

Ни для кого не было секретом, что инспектор ярый женоненавистник. Знали все и о том, что у него дома собрана целая коллекция жесткого порно. Он начал собирать ее еще в 60-х годах во время массовой конфискации порнопродукции.

– Так пустите ее сюда ради бога! – крикнул Крус.

Вермайр, словно испуганный угорь, бросился из кабинета в коридор. Спустя минуту вошла Ханнелоре. Она сделала вид, что не замечает похотливых взглядов, которые бросал на нее инспектор.

– Доброе утро, мисс Мартенс, – поздоровался комиссар Крус, встал из-за стола и пошел ей навстречу.

Вермайр наблюдал, как Крус приветствовал Ханнелоре. «Ее жесты способны возбудить даже слепого евнуха, – облизнув губы, подумал Вермайр. – Она горячая штучка, ничего не скажешь».

– Ваш помощник сообщил, что вы очень заняты. Поэтому я постараюсь быть предельно краткой и не отниму у вас много времени, – сказала она. В ее голосе звучали язвительные нотки.

Мисс Мартенс была одета в элегантное облегающее черное платье. Это платье подчеркивало ее сексуальные формы и очень ей шло.

Крус галантным жестом предложил Ханнелоре сесть и вернулся на свое место. Он выбросил использованный бумажный носовой платок в мусорную корзину, стараясь сделать это как можно незаметнее. Ханнелоре в эту минуту нарочно не смотрела в сторону Круса и в задумчивости накручивала на палец прядь волос, собранных в конский хвост.

– Я хотела узнать у вас о том, как продвигается расследование убийства Дитриха Фиддла, – объяснила она.

Ханнелоре стояла возле стола Круса и была в эту минуту необыкновенно хороша. Крус опустил глаза, не в силах смотреть на нее. Чтобы как-то успокоиться, он сделал глоток остывшего кофе. И хотя напиток был почти холодным, он показался Крусу обжигающим, словно лимонная кислота, попавшая на открытую рану.

– Я послал вам отчет о вскрытии и список личных вещей жертвы, мисс Мартенс.

Он не стал посвящать в это Крейтенса. Если бы Крейтенс узнал, что Крус послал Ханнелоре отчет о вскрытии и список личных вещей, то у него возникли бы крупные неприятности.

– Да, комиссар, я все получила. Большое спасибо. Но я думала, что вы за это время успели связаться с немецкой федеральной полицией, – усмехнулась она. – И я думала, что вы передали фотографии работникам лаборатории.

– Фотографии! – Крус прикрыл глаза ладонью. – Я совершенно о них забыл. Вот идиот! Подождите секунду. Я позвоню Лео Ванмаэлю.

Он пододвинул к себе телефон. Свалить все на подчиненного, чтобы самому избежать ответственности, было типичным поступком всех бельгийских работников прокуратуры.

– Не стоит ему звонить, комиссар, – остановила его Ханнелоре. – Лео Ванмаэль сам даст мне знать, если на этих снимках обнаружит что-нибудь необычное.

«Вот сука!» – подумал Крус и от злости закусил нижнюю губу.

– Возможно, нам стоит послать кого-нибудь в Германию с письменным разрешением провести расследование на их территории, – как бы невзначай бросил Крус.